9.З.2.1. Наука логики
Переход Гегеля от того философского учения, которое было первоначально представлено в «Феноменологии духа» к его всесторонне разработанной и логически завершенной системе, как она предстала в «Энциклопедии философских наук», стал возможным благодаря разработке им логики как фундаментальной философской науки, своего рода метафизики. При этом он исходит из того, что «так как в размышлении обнаруживается истинная природа вещей в той мере, в которой это мышление есть моя деятельность, то это истинная природа есть вместе с тем порождение моего духа, и именно порождение это духа как мыслящего субъекта»[923]. Стало быть, по Гегелю, логические мысли представляют собой сущую основу всей действительности и в этом смысле он именует их объективными мыслями. Понимая таким образом, «логика совпадает… с метафизикой — наукой о вещах, постигаемых в мыслях, за которыми признается, что они выражают существенное в вещах»[924]. Метафизическая, онтологическая основа логики обусловливает ее первичность по отношению к другим философским наукам — философии природы и философии духа, которые являются как бы прикладной логикой, поскольку последняя «есть животворящая душа… всеживотворящий дух всех наук»[925]. Такая онтологизация, метафизация логики придает всей философской системе Гегеля панлогический характер.
Предмет самой логики — это истинный метод философской науки, понимаемый как метод осознания формы внутреннего самодвижения содержания самой логики. Образчиком этого метода применительно к сознанию как раз и служит «Феноменология духа».
Логика занимает ключевое место в системе Гегеля, ибо ее предметом является мышление как «основание всего», чистая идея, сама абсолютная идея как система саморазвивающихся понятий, составляющая основу всей действительности. Логика как саморазвитие понятий разделяется на три части: 1) учение о бытии; 2) учение о сущности; 3) учение о понятии. Каждое из них в свою очередь разделяется по принципу триадичности. Учение о бытии
Учение о бытии начинается с характеристики самых абстрактных категорий бытия, образующих его три формы, ступени: качество, количество, мера. Первая ступень — качество как тождественная с бытием определенность, так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет свое качество, начинается с категории чистое бытие. Последнее, по словам Гегеля, «образует начало, потому что в одно и то же время есть и чистая мысль, и неопределенная простая непосредственность»[926] [927] [928]. Стало быть, мы начинаем мыслить, не имея ничего, кроме первой чистой мысли в ее чистой наипервейшей неопределенности, т. е. чистое бытие лишено всяких определений, есть чистая отвлеченность, чистая мысль и в этом смысле есть ничто, невыразимое. Иными словами, мы знаем о чистом бытии только то, что оно есть, непосредственно оно никак не определено, нераз- личено в самом себе, тожественно с самим собой, совершенная пустота. И потому, по словам Гегеля, «чистое бытие й чистое ничто есть… одно и то же»*х.
Следующим за категориями чистое бытие и ничто понятием, характеризующим становление качества, является категория становление. Если мы мыслим чистое бытие, лишенное всяких определений, то мы мыслим и нечто, что не есть ничто. Чисто мышление не есть истинное. Мышление — это всегда движение и как таковое оно проявляется в становлении, которое предполагает непрерывный переход от бытия к небытию и наоборот. Вещи еще нет, когда она начинается, но в начале содержится не только ее ничто, но также и ее бытие. Стало быть, становление есть единство бытия и ничто, переход бытия в ничто и ничто — в бытие. Если бытие и ничто — суть пустые абстракции, то становление, напротив, есть первая конкретная мысль, и, следовательно, первое понятие о бытии, состоящем в том, что оно есть становление. А потому становление есть первое подлинное определение мысли.
Становление как «безудержное движение», «беспокойство внутри себя», преодолевает, упраздняет себя, в силу чего оно расщепляется на категории уничтожение и возникновение, из которых затем порождается категория наличного бытия, т. е. более конкретное, определенное бытие. Наличное бытие как результат становления, есть единство бытия и ничто, в котором исчезла их непосредственность. Результат этого исчезновения — не пустое ничто, а тождественное с отрицанием бытие, которое Гегель и именует наличным бытием. Последнее есть ставшее, оно суть бытие, имеющее определенность, которая «есть непосредственная, или сущая определенность, есть качество»*2. Качество, по Гегелю, есть по существу лишь категория конечного, которая находит свое подлинное место лишь в царстве природы, а не в мире духа. 5 Качество как сущая определенность есть реальность. Будучи не абстрактным ничто, а неким наличным бытием и нечто оно есть инобытие. Но так как инобытие хотя и есть собственное определение качества, но всё н же отлично от него, то качество есть бытие-для-другого. Граница качест- ! ва, тождественная с бытием-для-другого, есть количество. Если качество ^ есть первая, непосредственная определенность, то количество — опреде- I ленность, ставшая безразличной для бытия. Количество — это качествен- ная определенность, которая достигла в себе и для себя определенного | бытия, перешла, таким образом, в определенность как снятую. Стало быть, количество есть не что иное, как снятое качество и оно суть «чистое ? бытие, в котором определенность положена не как тождественная с самим | бытием, а как снятая, или безразразличная»[929] [930] [931] [932]. То есть в отличие от каче- | ства количество есть такое определение, к изменению которого вещь от- I носится безразлично.
; Если снятое качество — это количество, то их синтез Гегель обознача- ! ет категорией мера, которая есть полагание единства качества и количе- ства, «качественно определенное количество». И как единство качества и количества мера есть завершенное бытие. Выхождение меры за пределы своей качественной определенности приводит к безмерности, в которой мера также приходит к самой себе. То есть в результате устанавливается не какая-то безмерность, а новая мера как единство нового качества и соответствующего ему количества. В бесконечном переходе от одной меры к другой образуется, по словам Гегеля, «подвергшееся отрицанию в своих определениях и вообще снятое бытие, которое есть сущность»*5.
Учение о сущности
Именно мера открывает путь к сущности. Это становится возможным в силу того, что в процессе перехода от одной меры к другой стирается различие между качественным и количественным определениями, происходит разложение меры, в которой положена абсолютная неразличен- ность. По Гегелю, эта «абсолютная неразличенность есть последнее определение бытия, прежде чем бытие становится сущностью»*6. Стало быть, категории сущности снимают собой категории бытия.
Отличие сущности от бытия составляет рефлексия, которая и есть отличительное определение самой сущности. Когда речь идет о сущности, то бытие отличается от нее как непосредственное и рассматривается по отношению к ней как видимость, которая есть не ничто, а бытие как снятое. В этом смысле Гегель рассматривает сущность как прошедшее бытие. Непосредственное бытие вещей здесь представляет собой завесу, за которой скрывается сущность. Когда говорят, что все вещи имеют сущность, то этим по сути высказывается, что они по истине не то, чем они представляют непосредственно. Истина бытия — это сущность, т. е. снятое бытие, соотношения бытия с самим собой, в себя погруженное и внутри себя рефлектирующее бытие.
Учение о сущности делится на три раздела: 1) собственно сущность как рефлексия в самой себе; 2) явление как проецированная на бытие сущность; 3) действительность как единство сущности и явления*.
Сущность как чистая рефлексия, рефлектированное отношение, есть отношение с собой, тождество с собой. Гегель выделяет два вида тождества: абстрактное {формальное), исключающее всякое различие и конкретное, включающее в себе момент различия. Различие, доведенное до предела, естьпротивоположность, а единство противоположностей образует противоречие. «Противоречие — вот что на деле движет миром»[933] — заявляет Гегель. Но противоречием дело не может закончиться, противоречие «снимает себя само через себя». Ближайшим результатом положенной как противоречие противоположности выступает основание, которое содержит в себе как снятые тождество и различие. С этой точки зрения основание есть единство тождества и различия и в самой себе сущая сущность. Но вместе с тем оно есть различение самого себя от самого себя, т. е. снятие самого себя. Результатом этого «снятия», отрицания является существование. Стало быть, основание состоит лишь в том, что снимает себя и переводит себя в существование. А единство основание и существования есть вещь. Вещь же как существенное существование, снимающее себя в самом себе, есть явление.
Если учение о бытии содержит первое положение: бытие есть сущность, а положение: сущность есть бытие — составляет содержание первого раздела учения о сущности, то положение: «Сущность должна являть себя»[934] — составляет второй раздел учения о сущности. Гегель так определяет явление: «Явление — это то, что вещь есть в себе, или ее истина»[935], а потому оно прежде всего сущность в ее существовании. Сущность наличествует в нем непосредственно, а существование в нем рефлектиро- вано и как рефлектированное существование явление более высокая истина, ибо оно существенное существование, тогда как непосредственное существование — это лишенное сущности явление.
Познавая предметный мир как явление, мы познаем вместе с тем сущность, которая не остается скрытой за явлением, она себя манифестирует. Познание сущности является процессом, который отправляется от бытия и возвращается снова к бытию. Однако конечный пункт не может быть начальным пунктом, ибо познание обогатилось постижением основания вещи. Основание превращается в явление. Вещь перешла в существование. По Гегелю, сущность, достригшая непосредственности, есть ближайшим образом существование, а как неразличенное единство сущности с ее непосредственностью она есть существующее или вещь. Стало быть, сущность g перешла в существование, т. е. существование можно назвать проявлением сущности, если под явлением понимать проявление сущности. Ставшее непосредственным единство сущности и существования, сущности и яв- н ления Гегель определяет как действительность.
I Рассмотрению действительности философ отводит весь третий раз- i дел учения о сущности. Обсуждение этой категории разворачивается в I контексте таких категорий, как возможность, необходимость и случай- ностъ. Первый ракурс исследования категории действительность осуще- ! ствляется Гегелем в плоскости категории возможность. «Как тождество вообще действительность — рассуждает философ, — есть прежде всего! возможность, есть рефлексия-в-самое себя, которая положена как проти- | востоящая конкретному единству действительного, как абстрактная и | несущественная существенность. Возможность есть то, что существенно | для действительности, но существенно таким образом, что есть вместе с j тем только возможность»[936]. Возможность превращается в действитель- I ность потому, что сама действительность нашла в себе конкретную воз- можность. «Что действительно, то возможно»[937] [938] — утверждает Гегель.
| Эта возможность есть рефлектированная в себе действительность. Такая 1 рефлектированность придает возможности формальный характер. В свете формальной возможности возможно всё, что не противоречит себе. Формальная возможность рассматривается как отринутая от действительности и поэтому она по существу равна невозможности, поскольку любой формальной возможности можно противопоставить бесчисленное множество других формальных возможностей, прямо исключающих ее.
Наряду с формальной возможностью Гегель выделяет реальную, которую он определяет как в-себе-бытие реальной действительности, содержательное в-себе-бытие. Реальная возможность сама есть непосредственное существование, она является совокупной полнотой условий, из которых познается возможность мыслимой вещи. Реальная возможность как бы коренится в самой действительности и не имеет противостоящей себе другой реальной возможности, ибо она реальна, она сама есть также и действительность.
Что касается необходимости, то она выступает как реальная или относительная и абсолютная. Относительная она потому, что исходит из случайного. Ввиду этого реально необходимое есть какая-то ограниченная действительность, которая из-за этой ограниченности есть в другом отношении лишь случайное. Стало быть, заключает Гегель, «реальная необходимость в себе есть на самом деле также случайность». Реальная необходимость есть отрицание реальной возможности.
Лишь рассматриваемый в целом мир выступает как самоопределяющийся и потому должен быть понят как абсолютная необходимость. Последнюю Гегель определяет как «простое тождество бытия с самим собой в своем отрицании или в сущности»[939]. А это значит, абсолютная необходимость — это бытие, которое в сущности соотносится с собой. Она — простая непосредственность, или чисто бытие, простая рефлек- сия-в-себя или чистая сущность. Всецело необходимое есть лишь потому, что оно есть, оно не имеет ни условия, ни основания. Таким образом, заключает Гегель, абсолютная необходимость — «это рефлексия или форма абсолютного, единство бытия и сущности, простая непосредственность»[940].
Учение о понятии
Категория необходимости как тождественная с собой, но полная содержания сущность, развертывается дальше и находит свое выражение в понятии, которое определяется Гегелем как «истина бытия и сущности»[941]. Переход к понятию трактуется Гегелем одновременно как то, что бытие и сущность «возвратились» в понятие «как в свое основание».
Самодвижению понятию Гегель посвятил третью, заключительную часть «Науки логики». Если первые два раздела «Науки логики» составляли объективную логику, то с возникновением понятия совершается переход к логике субъективной. Учение о понятии развертывается в следующую триадическую структуру: 1) учение о субъективном, или формальном, понятии; 2) учение о понятии как определенном к непосредственности, или учение об объективности; 3) учение об идее как единстве понятия и объективности.
В свою очередь субъективное понятие имеет свою триаду: понятие как таковое, суждение, умозаключение. Фактически в учении о субъективном речь идет о тех логических формах мышления, которые образуют предмет формальной логики.
Второй отдел учения о понятии описывает процесс нарастания объективности мысли. Переход от субъективности к объективности, от субъективного понятия к объекту состоит в том, что логические формы мышления обретают подлинную содержательность в ходе их направленности на объективную реальность. Гегель различает три формы объективности: 1) механизм, 2) химизм 3) телеологизм. Однако по сути эти три формы объективной реальности — чисто духовные формы, это категории бытия, определенные понятием. «Объективность, — по словам Гегеля, — имеет имманентно внутри себя понятие»[942].
Согласно философу, механизм как первая форма объективности есть та категория, которая раньше всего представляется рефлексии при рассмотрении предметного мира.
В отличие от механизма, характеризующего объект чисто внешне, неопределенно, безразлично, как агрегат, химизм имеет дело с химическим) объектом, природе которого свойственна определенность и, стало быть, соотношение с другим. Общее в механизме и химизме Гегель усматривает в том, что они оба суть лишь в себе существующее понятие и в этом н смысле они противопоставляются телеологизму, который рассматривается! как для себя существующее понятие. Цель определяется Гегелем как «понятие, вступившее посредством отрицания непосредственной объективно- I сти в свободное существование»9. Она — суть субъективная цель, стало [быть, и для цели предполагаемый ею объект есть лишь идеальная, «ни- | чтожная» в себе реальность.
Целесообразность проявляется прежде всего как рассудок, внешним! образом определяющий многообразие объектов через некоторое в себе и i для себя сущее единство, так что безразличные определенности объектов,
I характерные для механизма, становятся в телеологии существенными.
I От телеологии понятие восходит к идее. Согласно Гегелю, развитие; цели в идею проходит три ступени: 1) ступень субъективной цели; 2) сту- ! пень осуществляющейся цели; 3) ступень осуществленной цели. Последняя, т. е. реализованная цель понимается Гегелем как положенное единст- I во субъективного и объективного. В процессе реализации цели снимается односторонняя субъективность и видимость наличия противостоящей ей объективной самостоятельности. То есть объективность здесь есть как бы покров, под которым скрывается понятие. Стало быть, этим процессом положено в себе сущее единство субъективного и объективного. Это для себя сущее единство философ именует идеей.
Разделом об идее завершается учение о понятии. «Идея, — так ее определяет Гегель, — есть истина в себе и для себя, абсолютное единство понятия и объективности»[943] [944]. Идея есть истина, поскольку она состоит в соответствии объективности понятию, а не в соответствии внешних предметов человеческим представлениям. Всё действительное есть идея и обладает истинностью в силу и посредством идеи. Говоря об истине, Гегель различал так называемую истину формальную, понимаемую им как знание о том, как нечто существует, и истину реальную как соответствие объективности понятию.
Идея как процесс проходит в своем развитии три ступени: 1) жизнь как первая форма идеи в ее непосредственности; 2) познание как форма опосредствования или различенности идеи; 3) абсолютная идея как третья форма идеи, явившаяся результатом восстановления в процессе познания обогащенного различием единства.
«Непосредственная идея есть жизнь» — утверждает Гегель. И со стороны своей непосредственности жизнь есть единичное живое существо, проходящее через три процесса: 1) процесс октвого существа, имеющий форму триады: чувствительность, раздражимость и воспроизведение; 2) процесс борьбы с неорганической природой, результатом которого является покорение живым существом неорганической природы; 3) процесс рода, выражающийся, с одной стороны, в порождении живым индивидуумом своего потомства, а с другой — в умирании каждого живого существа. По словам Гегеля, «живое существо умирает потому, что оно есть противоречие: в себе оно есть всеобщее, род, и, однако, непосредственно оно существует лишь как единичное»[945].
Благодаря процессу жизни преодолевается непосредственность, в которой еще заключена идея как жизнь. В результате идея жизни освобождается от непосредственности вообще и приходит к себе, к своей истине. Углубившееся в себе понятие жизни есть переход к процессу познания.
Если жизнь, по Гегелю, есть непосредственная идея, т. е. идея как ее еще не реализованное в себе самом понятие, то в своем суждении идея есть познание вообще. В познании снимается односторонность субъективности и объективности. Это процесс «снятия» распадается на двоякое стремление разума: первое стремление есть стремление знания к истине, познание как таковое, т. е. теоретическая деятельность идеи. Второе стремление разума — стремление добра к своему осуществлению, воля, т. е. практическая деятельность. А единство, тождество теоретической и практической идеи Гегель называет абсолютной идеей.
«Абсолютная идея, — по словам Гегеля, — есть бытие, непреходящая зюизнь, знающая себя истина и вся истина»[946]. Абсолютная идея есть единственный предмет и содержание философии. Так как в ней содержится любая определенность и ее сущность состоит в возвращении к себе через свое самоопределение, то она имеет разные формообразования, познание которых и является задачей философии. Наличное бытие абсолютной идеи представляют природа и дух, а искусство и религия суть ее разные способы самопостижения. Но наивысший способ самопостижения абсолютной идеи — это философия, потому что она постигает себя в понятиях. Именно в философии как в сфере чистой мысли достигается самопознание абсолютной идеи.
Сама абсолютная идея имеет своим содержанием чистое понятие, точнее, его движение, которое есть, по Гегелю, всеобщая абсолютная деятельность, само себя определяющее и само себя реализующее движение. И нечто может быть постигнуто в понятии и познано в своей истине лишь тогда, когда оно полностью подчинено методу, который возникает как «само себя знающее понятие, имеющее своим предметом себя как столь же субъективное, сколь и объективное абсолютное»[947]. Стало быть, в качестве метода Гегель рассматривает лишь движение самого понятия. Наука логики завершается тем, что понятие постигает самое себя как чистую идею, для которой идея есть ее предмет. Свобода идеи состоит в том, что она, по словам Гегеля, «в своей абсолютной истине решается свободно произвести из себя момент… инобытия, непосредственную идею как I свою видимость, решается из самое себя свободно отпустить себя в качестве природы»[948] [949].
Таким образом, Гегель возвращается к понятию идеи, с которого он и начинал. Но вместе с тем это возвращение назад есть и движение вперед.
Он начал с бытия, абстрактного бытия и пришел в конце к идее как бы- м тию. Но эта идея, обладающая бытием, есть природа. Так Гегель совершает переход от «Науки логики» к «Философии природы».