9.4.4. Л. Фейербах о сущности религии
Основу этой концепции образует тезис, что «основу религии составляет чувство зависимости человека…»202. Уже этим утверждением Фейербах указывает на то, что религия коренится в самом человеке, что ее корни следует искать не на небесах, а на земле. Человек, в первую очередь оказывается зависимым от природы как изначального элемента религии. Уже на первоначальных ступенях саморефлексии человек чувствовал себя всецело зависимым от природы: от земли, от природных стихий, растительного и животного мира. Указывая на эту зависимость от природы, Фейербах всё же подчеркивал антропологическую окрашенность этой зависимости, поскольку даже в первобытных «естественных религиях» объектом поклонения была не природа сама по себе, а ее антропоморфизированный образ. Иными словами, в силу того, что человек изначально не отличал себя от природы, то она мыслилась им по аналогии с самим собой, т. е. она мыслилась как живое, ощущающее, человеческое существо. А это значит, по Фейербаху, что тем самым уже в первобытных формах религии «человек в религии обращается лишь к самому себе, что его бог есть только его собственная сущность»[1045] [1046].
Не менее значимым оказывается и такой изначальный психологический элемент религии как зависимость человека от страха, на которую указывали уже древние греки. Но, по мнению Фейербаха, страх не является достаточным основанием, объясняющим религию. Поскольку за страхом, как временной эмоцией, наступает противоположный аффект, чувство, противоположное страху, — чувство освобождения от страха и трепета, чувство восторга, радости, любви, благодарности. Стало быть, заключает философ, «предмет страха делает также и предметом Ночитания, любви, благодарности… обожествляет как страх, так и любовь, радость, почитание». Существо или вещь являются объектом религии, когда они оказываются предметом, причиной страха смерти или радости жизни, когда они, стало быть, являются объектом чувства зависимости.
Третьим, еще более продуктивным видом чувства зависимости как основы религии Фейербах называет противоречие между желанием человека удовлетворить свои жизненно важные потребности и невозможностью его реализации, противоречие «между хотением и умением, между желанием и исполнением, между намерением и осуществлением, между представлением и действительностью»[1047]. В данном случае противоречие возникает в силу того, что в своих хотениях, желаниях, представлениях человек не ограничен, свободен, всесилен, — он — бог, а в умении, осуществлении, в действительности он обусловлен, зависим, ограничен, он — человек. Как говорится, «человек предполагает, а бог располагает». Религия как раз и ставит себе целью устранить это противоречие. Божественное существо и есть, по Фейербаху, то существо, которое это противоречие разрешает. Для него оказывается возможным, или вернее, действительным всё то, что возможно согласно моим желаниям и представлениям, но невозможно для меня по моим силам.
Поставив перед собой задачу вскрыть сущность и основания религии, Фейербах исходит из мысли о том, что потребность человека к постижению 5 своей сущности есть разгадка к пониманию антропологического источника религии, ибо религия есть первая форма самосознания человека. Прежде чем искать свою сущность в себе, человек полагает ее вне себя. Свою соб- и ственную сущность человек объективирует в качестве другой сущности.
; «Сущность теологии, — утверждает Фейербах, — есть трансцендентная сущность человека, вынесенная за пределы человека»[1048]. Стало быть, теология раздваивает и отчуждает человека, чтобы потом отчужденную [сущность с ним отождествить. А потому религия есть объективированная человеческая сущность, т. е. человек относится к религии не как к своей сущности, а как к другому, отличному от него существу. По сути, божественная сущность суть человеческая сущность, очищенная от действитель- | ного, телесного человека.
Превращение человеческой сущности в божественную осуществляется, по Фейербаху, на основе двух моментов: дезиндивидуализации человеческой сущности, т. е. придания ей характера всеобщности и ее дематериализации, т. е. придания ей чисто духовного характера. «Божественная сущность, — подчеркивает Фейербах, — не что иное, как человеческая сущность, очищенная, освобожденная от индивидуальных границ, то есть действительного, телесного человека, объективированная, то есть рассматриваемая и почитаемая в качестве посторонней, отдельной сущности»[1049].
Именно в объективации человеком своей сущности Фейербах и видел тайну религии. Через бога и в боге человек ищет только самого себя. В религии человек приписывает богу то, что он отрицает в себе. «Чем человечнее бог, — замечает в этой связи Фейербах, — тем более отказывается человек… от своей человечности, потому что бог — это отделенное от человека его Я, которое он затем снова присваивает себе»[1050]. Стало быть, человек затем всё более отнимает у бога и приписывает себе. «Чтобы обогатить бога, надо разорить человека; чтобы бог был всем, человек должен сделать ничем»[1051] —г утверждает Фейербах. Передавая всё лучшее, что у него есть, богу, человек отдает ему и любовь, любовью к богу он замещает любовь к человеку и упраздняет ее.
Таким образом, человек в религии отрицает себя, только чтобы потом сновать утвердить себя, но теперь уже в преображенном виде. Как пишёт Фейербах, «низводя теологию к антропологии, я возвышаю антропологию до теологии»[1052].