Философия русского космизма

В середине XIX в. самобытный российский мыслитель Николай Федорович Федоров (1829–1903) положил начало новому направлению философской мысли, которое получило название «философия русского космизма». В учении Федорова и трудах его последователей космизм как национальная черта русского мировидения нашел концентрированное выражение. Это направление сформировалось как перспективная альтернатива механистической концепции мироздания, где все сущее представало раздробленным на бесконечное множество вещей, лишь внешним образом связанных между собой, а человек рассматривался как своеобразный демиург, обладающий разумом и волей, а потому способный на рациональное переустройство «косной» природы. Вселенная в границах этих представлений напоминала заводную игрушку; движения ее стихий оказывались жестко обусловленными действием непреложных законов, а природа была лишена способности к продуцированию принципиально новых образований. Философия русского космизма прекрасно выразила конгениальность Природы и Духа, Вселенной и Человека. Вместе с тем в ней показана также их антиномичность. В конечном итоге русские космисты совершили прорыв в понимании мироздания. Ими впервые был поставлен вопрос о месте человека в Космосе и человеческом существовании в структуре космических процессов[387].

Н.Ф. Федоров

Как широкая культурно-мировоззренческая тенденция философия русского космизма выступает в грех основных формах – культурно-философской, религиозно-философской и естественнонаучной. Первая на языке искусства выражает идею единства природы, общества и человека. Она представлена литературными произведениями В.Ф. Одоевского, В.В. Хлебникова, музыкой П.И. Чайковского, Л.II. Скрябина, С.В. Рахманинова, живописными полотнами М.В. Нестерова, Н.К. Рериха. Вторая форма сложилась в результате теоретического осмысления взаимоотношений человека с миром в условиях ускорения научно-технического прогресса. Серьезное воздействие на ее становление оказали мировоззренческая традиция православия и некоторые идеи славянофилов. Помимо II.Ф. Федорова, она связана с именами таких ярких философов, как Вл. С. Соловьев, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, П.А. Флоренский. Третья форма примечательна тем, что она выразила стремление естествоиспытателей осуществить ценностно-мировоззренческий синтез конкретно-научного материала о человеке и природе и построить цельную динамическую картину мира, проясняющую характер взаимоотношений человека с окружающей предметной средой и раскрывающую специфику его бытия. В разработку этой формы космизма внесли большой вклад видные ученые, прежде всего М.А. Умов, Н.Г. Холодный, К.Э. Циолковский, В.И. Вернадский и А.И. Чижевский. Рассмотрим наиболее значимые черты философии русского космизма, выдержавшие испытание временем и являющиеся актуальными и в третьем тысячелетии.

Общечеловеческое значение философии русского космизма становится хорошо заметно именно сегодня, когда идет напряженный поиск новых жизненных ориентиров, способных стать надежной опорой стратегии устойчивого развития общества. Подтверждается прогноз космистов о том, что невозможно обеспечить прочное положение человека на Земле и вселить в него уверенность в будущем посредством постоянно расширяющейся эксплуатации природы или лишения личности индивидуальной инициативы и реализации модели жестко централизованного управления социальными процессами. Последнее столетие развеяло надежды на то, что техногенная цивилизация, сориентированная на беспрерывный рост потребления, способна, пользуясь плодами научно-технического прогресса, успешно решить проблему сохранения высокоразвитого общества и обеспечить перспективу дальнейшего социального прогресса. Утонченный разум такой цивилизации в конечном итоге решает тривиальную задачу победы человека как биологического вида в состязании с другими формами жизни. Но наше биологическое выживание при данной модели деятельности осуществляется ценой гибели остальной природы. Окончательный итог деятельности техногенной цивилизации оборачивается большим поражением человека, который вновь оказывается один на один с малопригодным для жизни миром.

При всей уникальности выдвинутых философией русского космизма идей она опирается на широкий мировой социокультурный контекст. Своеобразное преломление в ней нашли восточные представления о сквозной связи всего сущего и космоцентризм древнегреческой философии, где вся природа мыслилась как единое органическое образование – человек занимает в таком мире свое определенное место, а природные стихии входят в естественные циклы его жизнедеятельности и в решающей степени определяют характер поведения людей.

Национальный колорит русского космизма выразительно проявляется в философском осмыслении мировоззренческих образов, сформированных в ходе жизнедеятельности восточных славян. С языческих времен большое значение здесь придавалось природным началам – земле и воде, воздуху и огню. Достаточно вспомнить, какую роль в славянском фольклоре играют метафоры «живая вода» и «матерь-земля». А в древнеславянском пантеоне богов видное место принадлежало Род-Богу, прародителю мира и человека, покровителю плодородия, олицетворявшему космическую жизнь. Весьма показательно, что в русском языке Космос обозначается словом «Вселенная», наполненным антропоморфным содержанием. Космос воспринимается как своеобразный дом, в который вселяется человек. Он предстает в виде места проживания людей, подлежащего обустройству. Сильной стороной предшествующего космического миропонимания было целостное восприятие действительности, уверенность в глубинной внутренней гармонии сущего. Такое мировоззрение выполняло стабилизирующую функцию в личной и общественной жизни. Однако ему не хватало конкретных знаний о явлениях природы. Серьезным недостатком была также недооценка самостоятельности человека: он признавался простой функцией внешних сил то ли материального, то ли духовного происхождения

Философия Нового времени, подвергнув справедливой критике догматизм, умозрительность и теоцентризм прежнего мировоззрения, зашла слишком далеко в ниспровержении прошлых идей и отказалась от космического истолкования мира. Все сущее предстает в ней однородным, действующим на основе одинаковых механических законов. Разные сферы бытия изучаются отдельными науками, слабо согласованными между собой. В результате утрачивается целостность мировосприятия. Сущее как бы рассыпается на отдельные фрагменты.

Сложившаяся ситуация интересна тем, что она создала условия для формирования технократической системы ценностей, которая до настоящего времени в значительной степени определяет характер человеческой деятельности.

Центральным моментом этой системы является противопоставление человека как активного субъекта действий остальному миру как пассивному объекту. Ставится задача эффективного использования природных ресурсов в целях постоянного наращивания материального производства и внешнего обустройства жизни. Нетрудно заметить, что человеку здесь отводится роль самовластного хозяина, призванного совершенно произвольно, т. е. не считаясь с логикой внешнего мира, распоряжаться природой. Материальные ценности приобретают в таких условиях определяющий характер, становятся основными ориентирами деятельности.

На базе новых ценностей возникла техногенная цивилизация. Государства-лидеры в основном сумели средствами этой цивилизации решить вопросы, связанные с созданием надлежащих условий материального существования. Но со временем выяснилась ошибочность воззрения, будто природа – пассивный объект. На самом деле она может проявлять активность, хотя и стихийно. Неверным оказалось также представление о независимости человека как субъекта действия от природы – мир все-таки един, а люди – живые существа, и жить они могут только в определенной природной среде. Когда же люди своими действиями нарушают пороговые барьеры внешних условий, необходимые для поддержания полноценного биологического существования, возникает реальная угроза жизни.

Философия русского космизма не является ни простым развитием предшествовавших ей идей, ни тем более элементарным обобщением народного миросозерцания. Во-первых, ее представители весьма критически осваивают накопленный опыт. Во-вторых, они преодолевают прежнюю одномерность космического видения действительности, совмещая его с двумя дополнительными измерениями – антропологическим и историческим. В-третьих, ими был выдвинут целый ряд фундаментальных идей, неизвестных прежней философии. Положения о равномощности человека миру, об активной эволюции природы, основанной на гуманистически выверенных действиях людей, о должном характере жизненных ориентиров, о целенаправленном способе самоосуществления личности, наконец, об открытости человека миру, предполагающей способность людей доопределять достаточно пластичную природу, означали появление принципиально нового способа теоретического истолкования действительности.

Фундаментальная черта философии русского космизма – концептуальное выражение социально-культурных тенденций грядущих перемен. Разработчики этой парадигмы глубоко осознали принципиальную слабость техногенной цивилизации, несущей конструкцией которой служит сугубо инструментальное отношение к миру. Они создали модель бытия человека, существенным элементом которой выступает требование корреляции осознанных целеполагающих действий людей со спонтанными естественными процессами.

Неординарность идей философии русского космизма предопределяет неоднозначное отношение к ней. Антикосмисты указывают на отсутствие в русском космизме строгой законченной доктрины, на преобладание в нем должного над сущим, на утопизм далеко идущих проектов. Но обнаруженные ими действительные издержки этого философского направления не перечеркивают его несомненные достоинства[388].

Новизна русского космизма – в переходе от технократических ценностей к гуманистическим. Конечные цели деятельности людей видятся космистам не во внешнем обустройстве жизни, а в совершенствовании личности и развитии культуры. Создатели этой философии твердо осознали возможность разных форм организации жизнедеятельности общества. Федоров четко видит ограниченность техногенной цивилизации и подвергает решительной критике картезианский тип рациональности, ставший духовной основой рассматриваемой цивилизации. Философ отмечает, что данный тип рациональности ведет к распаду связей человека с природой и разрушению духовных отношений между людьми. В итоге возникает цивилизация, где производство приобретает самодовлеющее значение. Поэтому вещь здесь имеет большую ценность, нежели человек[389]. Подобная цивилизация неизбежно вступает в противоречие с собственными основаниями усилением эксплуатации природы и непрерывным умножением создаваемых вещей. Безудержная внешняя активность человека не считается с наличием предельных состояний природных систем и потому становится разрушительной. Федоров указывает и на видимые проявления этого: гибель лесов, наступление пустынь и т. д. Особую опасность мыслитель усматривает в милитаризации общества, когда интеллект и практика работают на создание все более мощных средств истребления разумной жизни. Сейчас, когда достигнута принципиальная возможность полного уничтожения всей земной жизни и даже самой планеты, уже очевидно, что предупреждение философа имело самые серьезные основания. Федоров отстаивает положение о том, что единство людей, опирающееся на одни внешние интересы, непрочно. Недаром западному обществу присущ явно выраженный индивидуализм. Философ признает его крайностью, противоположной восточному коллективизму, где сообщество как бы растворяет личность и лишает ее специфических особенностей. Идеалом для русского мыслителя является единство людей без слияния и уникальность каждого без вражды. Но реальное состояние общества, по убеждению мыслителя, пока таково, что действия человечества оказываются машинообразными и ведут к разрушению природы и духовному опустошению самих людей.

Так возникает экзистенциальная – связанная с бытием человека в мире – ситуация, когда внешняя социоприродная действительность становится враждебной человеку, а родная планета оказывается чужой. Ситуация требует разрешения. С этой целью представители русского космизма разрабатывают собственную модель человеческой жизнедеятельности. Несмотря на разницу индивидуальной ментальности каждого из них – Федоров является сторонником пантеизма, Н.Г. Холодный объявляет себя приверженцем материализма, а взгляды П.А. Флоренского носят глубоко религиозный характер и т. д., – все они едины в своей склонности к гуманистической системе ценностей, которая призвана стать ядром создаваемой ими парадигмы. Их объединяет космический масштаб понимания человеческого существования: личность рассматривается ими как соразмерное Вселенной образование. Острое критическое отношение Федорова и его последователей к техногенной цивилизации, в частности осуждение свойственного ей характера функционирования науки и использования ее открытий в практической деятельности, вовсе не означает, что они вообще не принимают достижений этой цивилизации. Напротив, космисты высоко оценивают науку и технику как социальные феномены. Однако они считают, что научно-техническая деятельность должна быть поставлена под надежный контроль человека. Федоров уверяет: «Знание само по себе не может служить целью, это значило бы мысль принимать за действительность, мертвое за живое, из мысли или идеи творить себе кумира или идола».

Важной особенностью философии русского космизма является признание онтологического равенства человека с остальным миром. Человек и мир объявляются равно необходимыми друг другу. Таким образом, выделяются два центра сущего. Это дало Холодному основание назвать данный подход к анализу действительности антропокосмизмом. Ничего подобного в прежней философии не наблюдалось. В результате складываются духовные предпосылки для ценностной регуляции космического бытия человека. Необходимость человека для Космоса, однако, нельзя понимать в том смысле, что без человека природа не может существовать. Русские космисты рассматривают человека в контексте эволюции жизни. Будучи продуктом развития природы, человек обрел уникальную способность к целенаправленным нравственно регулируемым действиям, формирующим вторую искусственную природу и преображающим личность. Люди становятся прямыми участниками процессов космического масштаба и значения. В эволюции Космоса наступает такой момент, когда регуляция этого процесса становится прямо-таки необходимой, ибо от нее зависит как сохранение природы, так и дальнейшее существование самой цивилизации. Таким образом, идея онтологического равенства человека и Космоса вполне логично переходит в принцип активной эволюции сущего.

Весьма показательно для учения Федорова и его последователей положение о глубинном тождестве человека и Космоса. Оно основывается на убеждении, что человек есть порождение Вселенной. «Не Земля, а космические просторы становятся нашей родиной, и мы начинаем ощущать во всем ее подлинном величии значительность для всего земного бытия и перемещения отдельных небесных тел и движения их посланников-радиаций»[390], – писал Чижевский. Сторонники космизма хорошо понимают, что человек появился на Земле в результате крайне редкого совпадения определенных природных обстоятельств, и без наличия необходимых естественных факторов его жизнь в принципе невозможна. А коль существует генетическая структурная и функциональная связь человека с миром, то жесткое противопоставление человека природе безосновательно.

Александр Леонидович Чижевский (1897 1964) собрал огромный статистический материал, сохранившийся в летописях, древних хрониках, медицинских книгах, других источниках и составил синхронистические таблицы, охватывающие почти полторы тысячи лет – с середины I тысячелетия н. э. до XX в. Таблицы зафиксировали временное совпадение периодического повышения солнечной активности и ритмически повторяющихся земных явлений геофизического, биологического и социального порядка, прослеживаемое на магнитных бурях, полярных сияниях, колебании уровня озер, действии циклонов и ураганов. Ученый обращает внимание на то, что в период очень высокой солнечной активности у монголов и тюрков, которые вели кочевой образ жизни, наблюдался массовый падеж скота. В эти же годы саранча совершала наиболее опустошительные налеты на посевы. «При чтении летописей, хроник и анналов, повествующих о подобных эпохах, – заключает исследователь, – рождается мысль о том, что в некоторые эпохи все живое на Земле приходит в волнение вследствие судорожных спазм окружающей живое неорганической материи»[391].

А.Л. Чижевский

Чижевский высказывает смелое предположение о том, что история является интегральным процессом: она есть результат совместного действия целого комплекса факторов, среди которых присутствуют и явления космического порядка – прежде всего солнечная активность. Но в отличие от политико-экономических факторов действие космических явлений не является прямым. Солнце отнюдь не понуждает людей делать нечто определенное, оно только инициирует их активность, никак не определяя ее направленность и содержание. Солнцу отводится роль своеобразного пускового механизма в развертывании социальных процессов. Оно похоже на искру, вызывающую пожар, но не обеспечивающую процесс горения.

Исследования Чижевского ценны стремлением подкрепить естественнонаучными данными философские рассуждения о связи человека как социокультурного существа с живой природой и неорганическим миром. Ученый делает вывод, полный глубокого мировоззренческого смысла: «Люди… являются поистине детьми Солнца – созданием сложного мирового процесса, имеющего свою историю, в котором наше Солнце занимает не случайное, а закономерное место наряду с другими генераторами космических сил»[392].

Вместе с тем космисты подчеркивают, что люди не сливаются с природой и принадлежат ей, поскольку являются специфическими существами, способными на самостоятельные осмысленные действия. Создав человека, природа обрела новую замечательную возможность сознательной эволюции – целенаправленного упорядочения и гармонизации бытия.

Философы-космисты, однако, хорошо понимают, что не все возможности осуществляются. Реализация возможностей зависит как от характера отношений общества с природой, так и от особенностей каждой из взаимодействующих сторон. Для философии русского космизма характерно понимание природы как динамического множества взаимосвязанных систем, способных к трансформации. Это созвучно современным представлениям о неравновесных системах, изучаемых синергетикой. Наука подтверждает также мысль космистов о том, что необходимый характер природных процессов закономерно дополняется их случайными флуктуациями. Следовательно, данное состояние природы не является нерушимым, у него своя история. Последнее положение имеет исключительно важное значение для совместной деятельности людей. Становится понятным, что природные условия жизни не есть нечто незыблемое и люди способны на них целенаправленно воздействовать.

Русские космисты обосновывают мысль об имманентной направленности природной эволюции ко все большему усложнению и усовершенствованию сущего, одним из результатов чего оказывается появление жизни, а затем и сознания. Достойные внимания рассуждения по этому поводу встречаются у Умова, который раскрыл антиэнтропийную сущность жизни и культуры, связывая эволюцию жизни с процессом все более адекватного приспособления всего живого к окружающей среде. По мере развития организмов внешние условия перестают отвечать их потребностям. Это вынуждает животных приспосабливать окружающий предметный мир к себе: птицы вьют гнезда, бобры возводят запруды и строят домики. Если звери действуют инстинктивно, то люди – осмысленно.

Что касается сущности человека, который представляет собой другую сторону этого взаимодействия, то он рассматривается космистами как существо далеко не совершенное. Здесь наблюдается отход от ортодоксально-христианской традиции, признающей человека венцом творения. Но одно обстоятельство, характеризуемое Вернадским как отсутствие определенного места в мире, все же делает человека исключительным представителем жизни: заранее человек не готов ни к какой конкретной деятельности, он всего лишь кандидат на то, чтобы стать личностью. Именно природная неприспособленность человека оказывает ему неоценимую услугу, делает его открытым для бесконечных вариаций поведения. Слабость человека неожиданно оборачивается его необычайной силой.

Человек вынужден стремиться к выходу за пределы наличного существования. Вот почему его сущность носит творческий характер. Осмысленными действиями люди преобразуют внешний мир, делают его пригодным для своей жизни. Так происходит очеловечивание природы – созданные на ее основе вещи становятся материальной базой цивилизации. В ходе творческой деятельности одновременно развивается и сам человек: обогащается его интеллект, расширяется арсенал навыков и умений, формируются моральные качества, более разнообразными и тонкими становятся чувства, совершенствуются межчеловеческие отношения.

Однако возможности природы и человека, направленные на повышение качества жизни и одухотворение сущего, не осуществляются сами собой. Федоров видит большую опасность для людей в спонтанном действии природных сил, не однажды врывавшихся в человеческую историю разрушительными землетрясениями и мощными наводнениями, испепеляющей жарой и лютым холодом, жестокими эпидемиями и кошмарным нашествием бесчисленных полчищ насекомых. Между человеком и природой сейчас, полагал этот мыслитель, установились дисгармоничные отношения – неудивительно, что природа проявляет враждебность к человеку. Но это не результат некоей злой воли, а неизбежный стихийный итог пренебрежения действием естественных законов. Вторгаясь в ход природных процессов, человек провоцирует работу деструктивных сил и сам становится их жертвой. Когда шесть тысяч лет назад в Сахаре появились первые скотоводы, это был цветущий край с густыми лесами, многочисленным и разнообразным животным миром. Затем люди стали выжигать леса, чтобы освободить место для пастбищ. Возникли саванны. В течение еще сотен лет копыта домашних животных вытаптывали почву. Печальным результатом такой деятельности стало опустошение огромных территорий и предельное обеднение местной фауны.

Отчуждение человека от природы носит ненатуральный характер. Разве не доказывали представители русского космизма тезис об изначальном тождестве Человека и Космоса? Не имеющий от рождения своего конкретного места в природе человек обречен постоянно определять себя в качестве некоей части мира. Вот почему главную задачу всякой деятельности сторонники русского космизма видят в преодолении деструктивных сил и противопоставлении им жизне-восстанавливающего и жизнеутверждающего начала. По учению Федорова, это есть общее дело всех людей. Человек – вовсе не раб природы, но он и не самовластный деспот. Его определяющей чертой является «разумная воля». Космос нуждается в разуме, чтобы не стать хаосом, а наделенным разумом людям необходимы его вещество и энергия. Человеческое предназначение – вносить порядок в мир.

В связи с этим неожиданное решение в русском космизме получает проблема проективности человеческих действий. Заметим, что ценности техногенной цивилизации также ориентируют людей на проективное поведение. Однако здесь недостает внутренних стимулов, о чем свидетельствует волюнтаристское отношение к природе. Космисты подчеркивают, что действия людей должны не только учитывать объективные связи между вещами, но и опираться на моральный закон, исходить из гуманистической перспективы. Федоров, в частности, пишет, что «наука не должна быть знанием причин без знания цели, не должна быть знанием причин начальных без знания причин конечных (т. е. знанием для знания, знанием без действия), не должна быть знанием того, что есть, без знания того, что должно быть»[393].

Федоров обосновывает новый принцип природопользования, сущность которого в регуляции природы, а не в ее подчинении техногенной цивилизации. Он придает исключительное значение характеру нашего отношения к природе. Федоровым впервые была высказана идея о необходимости объединения людей не на политической, а на экологической основе. Необходимость учитывать космические факторы в земной деятельности людей глубоко осознают ученики и последователи замечательного мыслителя. Чижевский, например, умело пользуется знаниями о внеземных явлениях для решения совершенно конкретных вопросов: для определения временных параметров таяния ледников, прогноза урожайности, нейтрализации предпосылок возможных эпидемий, профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и предупреждения нервно-психических расстройств.

Овладение пространством и временем в ходе жизнедеятельности людей охватывает внутреннюю и внешнюю регуляцию. Первая направлена на упорядочение слепо действующих в самом человеке сил и носит психофизиологический характер. Вторая имеет дело с окружающей нас природой. Внешняя регуляция осуществляется через последовательный ряд ступеней – земную, планетарную и звездную. На каждой ступени основываются соответствующие пространство, явления и силы природы. Кроме того, космистами предусматривается также формирование общества нового типа, основанного на родственном сознании, и совершенствование природы самого человека, включая обретение индивидуального бессмертия. Федоров даже пишет о воскрешении умерших.

Идея бессмертия, безусловно, содержит немало фантастики, порой она выступает в спекулятивно-натурфилософской форме. Федоров и Циолковский – основные ее адепты – не замечают качественной грани между неорганическим миром и жизнью, телом и сознанием. Несмотря на это, не следует просто так отбрасывать идею бессмертия, благо сейчас обсуждается проблема существования жизни и разума на небелковой основе[394], рассматривается гипотеза о возможности техногенного формирования разумной жизни[395]. Исследователи допускают, что принципиально возможны формы разумной жизни, обладающей практической бесконечностью своего бытия.

Важно, что проблема индивидуального бессмертия не замыкается в границах философской рефлексии: значительное внимание ей уделяют биологи. Известный ученый В.Ф. Купревич очень сомневается в неизбежности смерти для живого. Смерть выполняет функцию совершенствования рода через естественный отбор, замечает он. Но человек открыл иной способ совершенствования – через развитие культуры. Благодаря этому личность приобрела уникальную возможность безграничного духовного роста. Однако природные пределы жизни не позволяют реализовать такую возможность в полной мере. Возникает противоречие: смена поколений уже не только не способствует совершенствованию рода, а, напротив, мешает этому. Однако появление сознания создало предпосылки для прекращения действия биологического механизма, который стал более ненужным. Купревич полагает, что видовая продолжительность жизни формируется исторически и не является абсолютной. Ее можно поначалу существенно увеличить, а в перспективе достичь даже бессмертия[396].

Федоров пришел к убеждению, что люди должны избавиться от тех качеств, которые вынуждают их поедать плоть, лишать жизни других и умирать самим. А это невозможно без преобразования собственной природы. К тому же нынешняя наша телесная организация явно мешает осваивать внеземные пространства. Смертность людей требует, чтобы каждый человек заново приобретал знания, овладевал навыками деятельности, учился правилам поведения в обществе. Смерть исключает из деятельности огромный интеллектуальный потенциал, накопленный умершими и хранящийся в индивидуальной форме. Да и вообще нелепой представляется смертность существа, которое осознает суть вещей, овладевает природными силами и управляет естественными процессами. Природа сама по себе слепа. Именно человек является ее разумом, чувством и волей. Поэтому имеется настоятельная необходимость повышения онтологического статуса человека. Достижение индивидуального бессмертия – первая задача, которую надо решить на этом пути. Вторую задачу космизма Федоров называет санитарным вопросом. Речь идет об экологической проблеме. Философом ставится цель сократить до минимума воздействие человека на животный мир и природные ландшафты и стремиться по возможности к сохранению первоначального облика естественной среды. Третья задача связана с решением продовольственного вопроса. Федоров, Циолковский и Вернадский считали, что в далекой перспективе человечество сможет перейти к автотроф-ности, т. е. люди начнут потреблять необходимую для организма энергию непосредственно из неорганической природы.

Важной частью учения космистов о регулируемой эволюции мира стала идея ноосферы (от греч. nous – разум и sphaira – шар). Термин «ноосфера» впервые использовал в своих лекциях французский ученый Э. Леруа, а разработку соответствующей теории осуществил Вернадский. Выдвинутая идея интересна тем, что указывает на роль разума в развитии мира, обосновывает настоятельную необходимость утвердить новый способ отношений общества с природой. Существенным моментом теории ноосферы в ситуации, когда все большую роль начинают играть духовные факторы, является положение о переводе человеком естественной эволюции окружающего нас мира в искусственную плоскость. Зримым проявлением этого является информационный поток, охвативший нашу планету и уже вышедший за ее границы в виде устной речи, письменных документов, магнитных носителей, созданных человеком вещей как предметного воплощения определенных идей. Информационные процессы переводят биосферу в новое качество, суть которого состоит в формировании области коллективного разума и интегральной воли человечества.

Превращая с помощью разума силы природы в собственные средства, человек обрел колоссальную возможность влиять на естественные процессы, по существу, стал геологообразующим фактором. Но люди – существа противоречивые. Нередко они преследуют взаимопротивоположные интересы. Отсутствие понимания между людьми и своекорыстные цели отдельных субъектов приводят к тому, что могучие средства деятельности то здесь, то там нарушают равновесие биосферы, а это уже угроза самому космогенезу.

Хорошо представляя трудности становления ноосферы, Вернадский ставит исключительно важную проблему космической ответственности людей. Осознанная деятельность, направленная на переработку природных систем, не может не обязывать людей соизмерять свои поступки с их возможными результатами, оценивать их с моральной точки зрения. Переход биосферы в ноосферу осуществляется, по мысли Вернадского, в форме объединения человеческих действий с естественными процессами. Философ приходит к выводу, что назрела необходимость принципиально иначе, нежели прежде, строить свои отношения с природой. Сущность новации – в согласованном (коэволюционном) развитии общества и природной среды.

Немало внимания философия русского космизма уделяет проблемам познания мира. Федоров стремится преодолеть индивидуализацию субъекта познания, к которой склоняется картезианская гносеология. Философ вполне оправданно утверждает, что субъект формируется в совместной деятельности и на базе коллективного опыта. Вместе с тем Федоров не замечает внутренней сложности и многослойности субъекта. Видимо, этим объясняется недооценка им роли специализированного познания, когда формируется социальная группа ученых, профессионально занимающаяся производством знаний.

Основатель философии русского космизма высказывает замечательную мысль о том, что наука приобретает значение только тогда, когда добытые знания связаны со смыслом и целями человеческой жизни. Развивая это положение, философ делит разум на теоретический и практический. Он убежден, что оторванный от реалий жизни теоретический разум превращается в бесплодное мышление. Но и практический разум не может один успешно решать проблему упорядочения природной стихии. Перспективы познания Федоров видит в органическом соединении теоретического и практического разума при доминировании последнего.

Идея подобного синтеза внешне похожа на то, о чем говорил И. Кант. Но Федоров пошел дальше немецкого мыслителя. Практический и теоретический разум Кант относит к принципиально разным сторонам сознания, между тем как у Федорова они тесно связаны: задача практического разума – превратить мысль в дело. Если у Канта практический разум является регулятором только моральных поступков, то у Федорова его влияние распространяется и на материальную сферу, проникает в отношения между человеком и космосом, что невозможно без налаживания связей между самими людьми.

Несомненной заслугой Федорова является попытка рассмотреть динамику науки в поле социально-культурных отношений. Он убежден в крайней необходимости интеграции научных знаний – это предохраняет от фрагментарного видения реальности. Любопытно, что для получения целостной картины мира этот философ считает необязательным полное знание природы вещей. Он ориентирует на поиск наиболее значимых связей, через которые проявляется принадлежность данного объекта к бытию Вселенной. Познаваемый объект предстает в теории этого мыслителя как органическая неотъемлемая часть Космоса.

«Московский Сократ» – так звали Федорова друзья – понимал, что воздействие науки на человеческую жизнь неоднозначно. Оно в большой мере зависит от принятой системы ценностей. Поистине пророческими стали его слова о кардинальном изменении экологических условий жизни при технократическом использовании науки. Как грозное, но оправданное предупреждение воспринимается сегодня мысль русского философа о возможности глобальной катастрофы цивилизации из-за антигуманного применения знаний.

Безусловно, не все в миропонимании русского космизма сейчас можно принять без критики. Ценные философские идеи Федорова часто были затемнены религиозной символикой и терминологией. В работах космистов встречаются и вульгарно-материалистические представления о жизни. Не всегда ими учитываются открытия науки, вследствие чего их рассуждения порой принимают натурфилософский характер. Увлекаясь космическими масштабами деятельности людей, авторы иногда упускают из поля зрения реальные возможности осуществления своих замыслов и начинают строить утопические мысленные конструкции. Но это не перечеркивает положительного содержания философии космизма.

Бесспорно то, что философия русского космизма глубоко осознала необходимость перехода человечества к новой стратегии жизнедеятельности, призванной обеспечить равновесие между субъективной устремленностью людей к преобразованию мира и объективными процессами самоорганизации природы и общества. Недаром ее идеи получают все более широкое распространение и признание. Весьма показательно появление близких философских сюжетов в западной литературе. Так, Тейяр де Шарден разрабатывает религиозно-философскую концепцию космической эволюции, доминантой которой является анализ социоприродных связей, осуществляемый с гуманистических позиций. Участники Римского клуба ставят проблему естественных пределов развития материального производства и объективно обусловленных запретов на определенные действия людей. А. Нейсон предлагает теорию глубинной экологии, где Природа выступает как равноправный партнер Человека. Начинает складываться и постепенно утверждается в научном обществе энвайронментальная (от англ, environment – букв, среда, окружение) парадигма. Она исходит из того, что человек, несмотря на наличие сознания, дающего возможность свободно действовать, необходимо включен в единую экологическую систему. Поэтому его активность подлежит некоторым физическим и биологическим ограничениям.

Философы сейчас приступают к разработке неантропоцентрического сценария реальности. Ими пересматриваются прежние представления о том, что экономический рост и высокий уровень потребления будто бы важны сами по себе. Превалирует идея сохранения разнообразия и целостности природы, а также развития индивидуально-личностных и социально-культурных качеств человека.

Быстрое исчерпание ресурсов, острая нехватка энергии, углубление демографической проблемы, трудности психологической адаптации к техносфере стали серьезным испытанием для современной цивилизации. Выход из системного кризиса общества требует нестандартных решений. Необходимы диалог культур, синтез разных ценностей. Серьезную помощь в этом важном деле могут оказать идеи, выдвинутые русскими космистами.