Просветительские идеи в английской этике. Э.Э.К. Шефтсбери. Ф. Хатчесон. Б. Мандевиль

Энтони Эшли Купер Шефтсбери (1671–1713) – английский философ-моралист, эстетик, представитель деизма. Шефтсбери выразил основные идеи раннего английского Просвещения в книге «Характеристики людей, нравов, мнений, времен», получившей широкую известность как в самой Англии, так и за ее пределами. Ф. Хатчесон, Д. Юм, Вольтер, Д. Дидро, Франклин, Гердер, Гете – вот далеко не полный перечень мыслителей, испытавших на себе воздействие этико-эстетической концепции Шефтсбери.

Шефтсбери рисовал величественную картину вечно творимого и творящегося Космоса с единым первоисточником истинного, благого и прекрасного. Образ Космоса у Шефтсбери выступал в качестве выражения стремления человека к идеалу гармоничной естественности как разумной упорядоченности человеческого бытия. Царящее в бесконечно многообразном и многомером мире гармоническое единство он связывал с творчеством как принципом развития, конечным источником которого является Бог – мировой дух. Правда, Бог Шефтсбери, как и у всякого деиста, не нарушает принципа всеобщей закономерности мира.

Взгляд Шефтсбери на сущность окружающего мира и сущность человеческого познания был принципиально иным, чем у большинства его современников. Философ не принадлежал ни к рационалистическому, ни к эмпирическому направлению. Его исходным убеждением было то, что мир не является мертвым механизмом, поэтому его сущность невозможно охватить ни в сухих формулах разума, ни во множестве разрозненных частных наблюдений. Мир можно понять только в его целостности, всматриваясь в его внутреннюю жизнь, в ее органическое строение, гармонически объединенное в единство. Такое отношение к миру характерно не для науки, которая стремится либо сразу охватить весь мир единой абстрактной формулой, либо шаг за шагом идти по ступеням эмпирического опыта, а скорее для искусства, которое соединяет глубину понимания с непосредственностью переживания. Эстетическое отношение искусства к миру должно быть, с точки зрения Шефтсбери, образцом для науки. Не математика или медицина, а искусство – вот образец подлинного постижения сущности бытия, – таково убеждение Шефтсбери.

Шефтсбери исходил из принципа единства эстетического и этического измерений действительности. Он полагал, что красота и добро тесно связаны между собой, образуют гармоничное единство. Сущность добра и красоты – одна и та же и состоит в гармонии, поэтому все прекрасное – добро, а все доброе – прекрасно. А поскольку вся природа есть органическое единство, гармоничное целое, то все, что существует в соответствии со своей натурой, – прекрасно, а вместе с тем и добро.

Говоря о единстве эстетики и этики, Шефтсбери подчеркивает эстетический характер нравственных переживаний и чувств, понимает их как выражение прекрасного. Внешней красоте мироздания соответствует красота человеческой души – «красота садов и рощ внутри нас». Области нравственности, как и миру прекрасного, принадлежат одни и те же составляющие: соразмерность, пропорциональность, гармония. Гармоническое сочетание душевных влечений составляет содержание нравственной красоты. И, наоборот, нарушение этой внутренней гармонии порождает моральное уродство.

Шефтсбери допускал существование эгоистических влечений и аффектов, однако считал, что они не могут принести вреда, если не получат чрезмерного развития, не завладеют человеком целиком, без остатка. При этом он полагал, что эгоистические побуждения уравновешиваются природными, или естественными, аффектами, имеющими альтруистический характер. Именно им и принадлежит, по его мнению, ведущая роль в нравственной жизни. Следовательно, Шефтсбери основу человеческой нравственности усматривает во врожденных, присущих человеку от природы качествах («нравственном чувстве»), предопределяющих естественное стремление человека к добру.

Злоба, коварство, мстительность и т. п. – все это противоестественные, не соответствующие природе человека аффекты. Они не только наносят вред другим людям, но и делают несчастными и одинокими тех, кто ими наделен. Такого рода аффекты превращают человеческую душу в пустыню. Поэтому индивид должен стремиться к избавлению от противоестественных наклонностей, к неослабному контролю над собственными эгоистическими влечениями и к максимальному развитию своих природных альтруистических аффектов.

Главное предназначение морали Шефтсбери, как и античные философы, усматривал в формировании гармонической личности, обладающей ясным сознанием доброго и прекрасного. Однако саму идею гармонической личности он понимал иначе, чем античные авторы. Если последние основой личностной гармонии считали разум, рассматривали ее как гармонию человека с самим собой, то Шефтсбери шел дальше: он ставил задачу достижения гармонии человека со всем миром. А для этого, полагал он, вовсе не достаточно одного только трезвого разума. Для достижения гармонии со всем миром требуется нечто большее, нежели холодные построения рассудка, – энтузиазм. Последний выступает как устремленность души, связующая ее со всей Вселенной, как активное стремление к доброму и прекрасному, соединяющее человека с другими людьми и со всем миром. При этом Шефтсбери особо подчеркивает необходимость гармонического соотношения индивидуальных и общественных влечений. Он был убежден, что счастье отдельного человека не может быть достигнуто без общественного блага и, наоборот, общественное благо невозможно без счастья отдельных людей. Только гармоническое сочетание этих начал может обеспечить подлинную добродетель и устранить порок.

Этико-эстетическое учение Шефтсбери несомненно имело просветительскую и гуманистическую окраску. Оно было направлено на гармоническое развитие заложенных в человеке от природы способностей к восприятию красоты и наклонностей к добродетели, на воспитание таких человеческих качеств, которые бы облагораживали отдельную личность и вместе с тем содействовали общественному благу.

Фрэнсис Хатчесон (1694–1746) – видный деятель шотландского Просвещения. Он систематизировал и развил идеи Шефтсбери. Главное произведение Хатчесона – «Исследование о происхождении наших идей красоты и добродетели» (1725). Хатчесон считал, что в основе нравственности, религии и красоты лежат внутренние врожденные чувства – моральные, религиозные и эстетические. Вслед за Шефтсбери Хатчесон исходил из единства этического и эстетического начал, считал, что чувства, которые служат для восприятия добра и красоты, являются «высшими чувствами». Специфика «высших чувств» заключается, по Хатчесону, в их полной автономности, независимости от внешних побуждений и влияний. Эти чувства выступают в его философии как «природные свойства души», свободные от каких бы то ни было практических интересов, соображений выгоды или пользы. В этой связи он выступил против рационализма и утилитаризма в понимании красоты и добродетели. Разуму и трезвому расчету Хатчесон противопоставлял бескорыстие «высших чувств», доказывал их альтруистический характер. Отсюда гуманистическая направленность этики и эстетики Хатчесона, сближавшего нравственное с прекрасным, усматривавшего в стремлении к красоте и добродетели естественное свойство человеческой души.

Бернард Мандевиль (1670–1733) – английский математик и философ-материалист, по профессии врач, автор поэмы «Взроптавший улей, или Мошенники, ставшие честными», анонимно опубликованной в 1706 г. в Лондоне. В этой поэме Мандевиль создал сатирический образ общества, процветающего благодаря порокам его членов. Вместе с обстоятельными комментариями и небольшими философскими трактатами «Исследование о происхождении моральной добродетели» и «Исследование о природе общества» эта поэма не раз переиздавалась под названием «Басня о пчелах, или Пороки частных лиц – благо для общества». В 1729 г. вышел второй том «Басни», который содержал шесть философских диалогов.

В пчелином улье аллегорически изображается такое общество, где роскошь соседствует с нищетой, праздность и расточительность – с тяжким трудом и бедностью, где все продается и покупается, где пышным цветом расцветают тщеславие, зависть, обман, алчность. Всем содержанием своего произведения Мандевиль как бы подчеркивает, что пороки неотделимы от жизненной основы существующего общества, составляют его неотъемлемый элемент, являясь одновременно и залогом его процветания. Исследуя проблему человеческих пороков, Мандевиль поднимается до выявления роли зла в социальной истории. Он пишет: «То, что мы называем в этом мире злом, как моральным, так и физическим, является тем великим принципом, который делает нас социальными существами, является прочной основой, животворящей силой и опорой всех профессий и занятий без исключения; здесь должны мы искать истинный источник всех искусств и наук; и в тот самый момент, когда это перестало бы сушествовать, общество должно было бы прийти в упадок, если не разрушиться совсем»[159].

Однако Мандевиль не ограничивается только выявлением роли пороков и зла в жизни общества. Он также рассматривает происхождение «моральной добродетели», исследует природу нравственности. При этом он принципиально расходится с Шефтсбери, для которого, как было уже показано, мораль, «моральное чувство» носят врожденный характер, естественны по происхождению. По Мандевилю, напротив, нравственность – продукт не природы, а развития общества, главное средство приобщения людей к совместной жизни, к цивилизации. Соответственно различно оценивается Шефтсбери и Мандевилем нравственный порок. В этике Шефтсбери порок приносит несчастье не только другим людям, но и самому его носителю, он противоестествен. В этике же Мандевиля пороки полезны и неустранимы. Подавляя свои порочные наклонности, люди поступают так вовсе не из природной тяги к добродетели, а опять-таки из чисто эгоистических побуждений: желания приобрести уважение, найти союзников и партнеров, прославиться и т. д.

К сожалению, в этике Мандевиля мы не находим четкого и ясного ответа на вопрос: зачем подавлять пороки, если они благо для общества? С одной стороны, он подчеркивает необходимость как в интересах отдельного человека, так и общества в целом преодоления и обуздания пороков, с другой – утверждает, что именно пороки – себялюбие, тщеславие, гордыня и т. д. – являются истинными побудительными мотивами деятельности людей. Мандевиль отказывается признать возвышенные качества человеческой природы и с иронией пишет о тех моралистах, которые изображают людей ангелами. Нетрудно заметить и односторонность мандевилевской трактовки природы человека. Отказываясь признать все альтруистические побуждения человека, Мандевиль по сути игнорировал богатство и многообразие человеческой натуры. Даже самые благородные и возвышенные нравственные чувства он истолковывал в духе своей этической концепции, видя в них все то же проявление свойственного людям желания прославиться и возвыситься над другими.

Этика Мандевиля оказалась созвучной теории «разумного эгоизма», которую несколько позже разрабатывали французские материалисты. Особенно близок был к идеям, развиваемым в «Басне о пчелах», выдающийся французский философ Гельвеций.