Период раздробленности и монгольского ига

Иноземное господство было суровым испытанием жизнеспособности русской культуры и русской государственности. Русский народ вынес эти испытания, сохранил в исторической памяти тяжкий опыт ига, который потребовался ему в следующих веках. Остановимся на наиболее значительных литературно-философских памятниках той поры.

«Повесть о разорении Рязани Батыем» относится к лучшим произведениям жанра воинской повести. Одно из центральных событий повести – гибель княгини Евпраксии, не пожелавшей сдаться на поругание захватчикам и сбросившейся вместе с младенцем с высокой колокольни. Гибель Евпраксии вырастает в обобщающий символ, олицетворяющий гибель процветающей Руси и знаменующий конец одной исторической эпохи и начало другой. Еще один персонаж повести, Евпатий Коловрат – заступник поруганной страны, погибший в неравном бою. Лучше всего героя характеризуют слова Батыя, произнесенные после смерти Евпатия на поле брани: «Это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и, мужественно, на конях разъезжая, бьются – один с тысячью, а два – с десятью тысячами».

Впечатляющим синтезом политического, гражданского и эстетического идеалов является созданный древнерусскими авторами в «Слове о погибели Русской земли» образ родины. «Слово» – торжественный гимн во славу Отечества, в котором борьба за единую Русь оценивается русским мыслителем не только как политический, но и как эстетический идеал: «О светла светлая и красна украшенная земля Русская! Многими красотами дивишь ты: озерами многими, дивишь ты реками и источниками местночтимыми, горами крутыми, холмами высокими, дубравами чистыми, полями дивными, зверьми различными, птицами безличными, городами великими, селами дивными, боярами честными, вельможами многими, всего ты исполнена, земля Русская, о правоверная вера христианская». Энергия напряжения, рожденного народным бедствием, определяет особенности восприятия родной земли, становится основанием концентрированной философской мысли.

В контексте этого тяжкого времени в русской истории следует понимать и легендарное «Сказание о городе Китеже». В основу китежской истории положено событие, произошедшее с владимирским князем Юрием. По легенде, Юрий, потерпев поражение в битве с монголами, с остатком своего войска очутился в невидимом городе Китеже, войти в который могут только честные сердцем, не запятнавшие себя союзом с врагом люди. «Сказание о городе Китеже» – это сказание о земном рае, который обретен людьми ценой великих страданий. Город Китеж стал незримым, его защищает рука Бога. Он недоступен людям гордым, корыстным, неустойчивым. Светлая мечта о земном рае, где собираются гонимые злом мира праведники, ищущие справедливости, обиженные и оскорбленные люди, стала одной из наиболее распространенных на Руси утопий. Город Китеж в русском общественном сознании играет роль символа правды, которая преследуется, подвергается непрерывным испытаниям. Эта легенда найдет свое историческое воплощение на разных этапах русской истории: в период раскола, в эпоху радикальных реформ Петра I, во время хождения в народ русской революционной интеллигенции. Все эти события сопровождались глубоким социальным расколом, уходом из магистрального потока истории в укрывшийся под толщей вод озера легендарный град Китеж.

Русский народ противостоял завоевателям не только пассивномученической смертью, но и активной борьбой. Свидетельство тому – проповедническая деятельность архимандрита Киево-Печерского монастыря Серапиона Владимирского (ум. 1275). Существует пять «Слов», принадлежащих ему. Исследователи считают его одним из самых замечательных проповедников этого периода. Серапион сравнивает нашествие иноплеменников с разрушительным землетрясением. Скорбя о народном горе, автор осуждает тех беззаконников, которые своими грехами навели беду на Отечество. Он призывает отступиться от зла, считая высокий моральный дух залогом освобождения страны от иноземного владычества, борется против моральной деградации своих сограждан, за их крепкодушие. Опираясь на исторический опыт других народов, страдавших от бед, он проводит мысль о том, что крепкие духом выживают и побеждают. Вся человеческая история рассматривается Серапионом как борьба добра и зла. В этом проявляются особое видение мира, онтологизация морального воззрения: в моральной оценке событий Серапиону видится ключ к их пониманию.

Ценным источником исследования духовных устремлений русских людей этого времени является «Киево-Печерский патерик». Это сборник житий, сказаний и легенд, повествующих об иноках первой русской обители. Патерик стал одной из самых распространенных на Руси книг. Сквозь традиционные для житийного жанра описания подвигов, чудес, видений проступают реальные события и люди тех лет, образующие своеобразную летопись эпохи, написанную с морально-назидательных позиций. В стенах обителей создавали свои труды летописцы, и первым среди них был Нестор. На тему любви, страсти, сложных отношений мужчины и женщины в древнерусской литературе, как и в «Киево-Печерском патерике», имеется немало сюжетов. Есть, например, поучения о женах злых и добрых. Есть философские притчи об обманчивости внешней красоты, под которой могут скрываться злоба, коварство, разврат, интересно и убедительно говорится о красоте внутренней, духовной. Благо, если оба вида красоты совпадают, а если нет, то предпочтение следует отдавать духовной красоте. Патерик являлся своеобразной энциклопедией духовной жизни, сложной и трудной, в которой человеку приходится сталкиваться с разнообразными искушениями и испытаниями, и в конечном счете от него самого зависит, быть ему на стороне добра или зла.

«Житие Александра Невского» занимает значительное место среди памятников философской и общественной мысли того времени. Начинается оно с цитаты из «Книги Притчей Соломоновых»: «Но как Приточник говорит: «В лукавую душу не войдет премудрость: ибо на возвышенных местах пребывает она, посреди дорог стоит, при вратах людей знатных останавливается». Идея о связи мудрости с моралью пронизывает не только Житие, но и всю древнерусскую литературу. Подобный зачин придает дальнейшему повествованию торжественный характер. Значительность личности Александра Невского вырастает из словесно-образной архитектоники Жития, из библейских сюжетов, использованных в произведении. Князь по красоте сравнивается с Иосифом Прекрасным, по мудрости – с царем Соломоном, по храбрости – с римским императором Веспасианом. И как к Соломону приходила царица Савская, желавшая удостовериться в его мудрости, так и к Александру приходят посланцы иных стран, дивясь его мужеству и прозорливости. В храме Софии Александр Невский произносит слова, ставшие знаменем борьбы в те тяжелые годы: «Не в силе Бог, но в правде». В Житии автор находит место для перечисления имен воинов-дружинников князя, дается описание их подвигов, раскрывающее силу народа, умело направляемого талантливым организатором и полководцем. Показаны достаточно органичные отношения народа и вождя, имеющие непосредственное отношение к философской и социальной проблеме роли личности и народных масс. Князь Александр не только сравнивается с библейскими героями, автор повествования стремится доказать, что воля небес, Бог, Провидение находятся на стороне русского князя, который отстаивает высшую Правду. И эти рассуждения далеки от панегирика. Автор Жития проводит своеобразные исторические параллели: когда ассирийский царь явился осаждать Иерусалим, ангел Господень перебил 185 тысяч ассирийских воинов, отвратив нашествие. То же самое будто бы произошло и при победе Александра Невского. У русского князя было много храбрых мужей – как и у царя Давида, пишет автор. Наконец Бог прославил Александра перед всеми полками, точно так же, как и Иисуса Навина у Иерихона.