Философская мысль Беларуси в XVII – середине XVIII в.

Контрреформация. Духовное развитие Беларуси в XVII–XVIII вв. происходило в противоречивых условиях. С одной стороны, продолжали существовать и развиваться явления, порожденные ренессансно-гуманистической тенденцией; с другой – все отчетливее проявляли себя реалии, свидетельствовавшие об ослаблении реформации и усилении контрреформации, росте влияния католической церкви и распространении полонизации, приостановке процесса секуляризации и движении к абсолютной монополии церкви. Активное распространение католицизма на белорусских землях началось после Кревской унии (1385 г.). С середины XVII в. оно приобрело особенно широкий масштаб. В 1569 г. в Вильно для борьбы с реформацией прибыла первая группа иезуитов – членов католического монашеского ордена «Общество Иисуса», основанного в 1534 г. Игнатием Лойолой. Несмотря на определенные попытки сопротивления со стороны православных и протестантских сил, иезуиты при поддержке центральной власти и местных феодалов на протяжении XVII в. заняли господствующее положение во всех сферах духовной деятельности.

В 1596 г. была принята Брестская церковная уния. По замыслу ее творцов – иезуитов, православного духовенства, местных феодалов уния должна была решить ряд важных исторических задач – в частности, преодолеть хотя бы на региональном уровне раскол христианства на католицизм и православие и освоить достижения западноевропейской культуры. Ставились при этом и социально-политические цели. Деятели белорусской культуры надеялись путем создания национальной церкви укрепить самосознание народа. В то же время Польша стремилась через униатство внедрять в сознание верующих элементы католицизма, продвигая процесс полонизации. Поскольку переход в новое вероисповедание осуществлялся за счет православия, уния поначалу вызвала значительное сопротивление сторонников этой конфессии. Однако Беларуси все же удалось избежать религиозных войн, бушевавших в Западной Европе.

Сложная, внутренне напряженная духовная жизнь белорусского общества того времени обусловила многообразие способов философского осмысления действительности. Исследователи этого периода в качестве основных выделяют следующие направления философии: ренессансно-гуманистическое; схоластизированный аристотелизм эпохи контрреформации; материалистически-атеистическое; эклектическое и научную мысль периода разложения схоластики. Первое из этих направлений продолжало развивать идеи, выдвинутые эпохой Возрождения. Остальные существенно отличались от него, как, впрочем, и друг от друга. Если схоластика связывала философию с уходящей европейской традицией теоретического мышления, то материалистический атеизм и эклектика несли в себе значительные элементы новизны для философской культуры Беларуси.

Схоластическая философия. Процесс становления профессиональной философии приобретает в XVII в. новую динамику благодаря расширению сети учебных заведений, укреплению их материальной базы, появлению собственных традиций учебной и научной работы. Профессиональная философия развивалась то время преимущественно в форме схоластики. Важнейшим центром схоластической мысли стал Виленский университет (отсюда термин «Виленская схоластика»).

В Виленском университете и многих иезуитских коллегиумах преподавался полный курс философии, рассчитанный на три года. Философия изучалась также в средних учебных заведениях других орденов. Стремление унифицировать систему образования привело к тому, что были созданы специальные рекомендации по содержанию курсов.

На протяжении первого года обучения изучалась логика (рациональная философия), второго – физика, третьего – метафизика и моральная философия. Логику необходимо было преподавать по трудам Аристотеля. На произведениях Аристотеля основывались и физика, и метафизика, которая вместе с практической философией (этикой) заключала курс.

Неправильно, однако, думать, будто речь идет о непосредственном изучении сочинений Аристотеля. Преподаватели более обращались к трудам толкователей Стагирита, чем к его произведениям. Но Аристотель почитался как основатель школы и величайший из философов. Высоким авторитетом обладали также Альберт Великий, Фома Аквинский, Дунс Скотт. Однако высшим авторитетом для Виленских схоластов было Священное писание.

Схоласт был типом мыслителя, для которого характерны такие качества, как традиционализм, антииндивидуализм, преклонение перед авторитетами, избегание нового. Схоласты осознавали себя особой корпорацией профессионалов. Сам университетский дух способствовал формированию у преподавателей-схоластов элитарной замкнутости, отрешенности от всего земного.

Утвердившаяся в учебных заведениях Великого княжества Литовского схоластика стала неотъемлемой частью культуры, определяя характер философского процесса и стиль философского мышления, уровень научных знаний и интеллектуальный климат общества. Именно благодаря схоластам в Беларуси впервые появились собственно философские произведения. Схоластика прививала вкус к философствованию, основанному не только на слепой вере в каноны Священного писания, но и на вере в человеческий разум и его способности. Утверждались навыки логического мышления, расширялись теоретические горизонты. В недрах схоластики накапливался тот материал, который со временем разорвал схоластическую оболочку, дал начало новой философии.

Следует иметь в виду и то, что за понятием «схоластика» стоят довольно разнообразные, порой противоречивые духовные явления. С одной стороны, это концепции ортодоксально религиозного характера, не допускающие никаких вольностей, самостоятельности мышления, с другой – в общем отвлеченно-абстрактном массиве рассуждений – мысли актуального, злободневного звучания, способные удивить своей свежестью и оригинальностью даже нашего современника. Именно эти две стороны схоластической философии как целостности участвовали в формировании определенного облика духовной культуры белорусов, литовцев, украинцев того времени.

У целого ряда схоластов наряду с традиционным почтительным отношением к авторитетам складываются свои подходы к преподаванию философии и в смысле системности, и в смысле содержания. Схоластика представляла собой комплекс различных дисциплин и поэтому допускала возможность акцентации внимания философа на той отрасли знания, которая представлялась ему наилучшим воплощением сущности философии. Поэтому, несмотря на обычную унификацию, со временем под влиянием идейных тенденций Возрождения все чаще встречаются попытки решить проблему предмета философии в гуманистическом аспекте, выдвигая на первый план науки о человеке и обществе.

Так, скажем, Л. Залусский начинает свой курс с проблем этики. Конечно, основу курса составляют идеи Аристотеля и его интерпретаторов. Но их пересказ – только повод для высказывания собственных суждений о добродетели, о знаниях, об активном отношении к миру. «Познание многого достойно славы в том случае, когда знания воплощаются в деле; но если ты не совершил того, что мог совершить, то знания твои целиком теряют свое достоинство. Я желаю, чтобы ты был не только мудрым философом, но также и добродетельным человеком». Развивая эвдемонистические идеи Аристотеля, Залусский формулирует и свое собственное представление о счастье: «Людьми мы рождаемся, добрыми мы становимся благодаря познанию добродетельности. И подобно тому, как крепкий человек становится атлетом тогда, когда чаще участвует в борьбе, так и природные свойства добродетельности все больше проявляются в постоянном практическом их усовершенствовании… Никто не становится счастливым без труда, но не всякое действие ведет к счастью».

С конца XVII в. в недрах схоластики возникают новые философские идеи. Со временем схоластика эволюционирует к так называемой эклектической философии. Хотя развитие схоластики сопровождалось утратой ренессансно-гуманистической мыслью ведущего положения в философской культуре Беларуси, тем не менее возрожденческая философская традиция продолжала играть важную роль в жизни общества. Схоластика проявляла себя и в идейной защите национально-культурной и религиозной свободы белорусского народа. Она воплотилась в таком вышедшем из возрожденческой культуры философско-религиозном течении, как социнианство, получила воплощение в творчестве Симеона Полоцкого и выступила как один из источников атеистически-материалистических взглядов Казимира Лыщинского.

Симеон Полоцкий

Симеон Полоцкий (1629–1680) – белорусский писатель, философ-просветитель, педагог, теолог, общественный и церковный деятель, внесший серьезный вклад в развитие русской культуры. Он родился и получил начальное образование в Полоцке, окончил Киев о Мог и лян скую, а затем и Виленскую академию. В 1664 г. Симеон переселился в Москву. С 1667 г. он был учителем царевича Алексея, а после его смерти – царевича Федора и царевны Софьи.

Литературное, богословское и научно-просветительское наследие Симеона Полоцкого многогранно. В его мировоззрении совмещались средневековый ригоризм и ренессансный эстетизм, энциклопедистская ученость гуманиста, европейская неосхоластическая философия и традиции славяно-византийского православия. Традиционная для белорусского мировоззрения ориентация на приоритет общенародных интересов дополнялась ощущением ценности человеческой личности и земного бытия.

Философские взгляды Симеона Полоцкого основывались на христианских духовных ценностях, их гуманистической интерпретации. Они же отражали и противоречия, присущие тому времени. Разграничивая внутреннюю и внешнюю мудрость, религию и науку, просветитель-философ стремился к компромиссу между познанием и верой. В центре его внимания были проблемы человека и его морального облика. Мыслителя интересовало все, что полезно для души человека, духовные ценности он ставил выше материальных.

Философия, этика, эстетика и в целом мировоззрение Симеона Полоцкого антропоцентричны. Человек выступает в нем как мост между материей и духом, природой и Богом, как центр мироздания. «Кого ради солнце день творит, луна со звездами мглу ночную освещает? Ради человека. Кого ради сокровища злата и серебра, и камней честных в недрах земных и бисеры в пучинах водных соблюдаются? Человека для. Паче же и ангелы, честнейшие естества от человека, человеку на службу Богом уставилися», – писал знаменитый полочанин.

Казимир Лыщинский

Атеистический материализм. Крупнейшим представителем атеистического материализма в философской мысли Беларуси второй половины XVII в. является Казимир Лыщинский (1634–1689). Лыщинский родился на Брестчине. Начальное образование получил в местной школе в местечке Лыщицы, потом учился в Брестском иезуитском коллегиуме. В 1658 г. в Кракове Казимир вступил в орден иезуитов. Здесь, а позже в г. Калише он обучался в студии, которая готовила преподавателей для иезуитских школ. В 1666 г.

Лыщинский вышел из ордена, оставил Брест и поселился в своем имении Лыщицы. Здесь он занимался юридической практикой, неоднократно избирался послом от шляхты Брестского воеводства на сеймы в Варшаву. В 1682 г. привилеем короля Яна III Лыщинский был назначен на должность брестского подсудка.

В своем имении Лыщинский открыл школу, где обучал детей шляхты и крестьян письму, счету, преподавал языки и основы наук. Школа была демократической по духу и светской по содержанию. Лыщинский знакомил детей со знаниями о явлениях природы и о законах, которым она подчиняется.

Сам просветитель глубоко знал философию, произведения мыслителей древности и своих современников. Все это нашло отражение в его рукописном сочинении «О несуществовании Бога», написанном на латыни. Часть рукописи была похищена Я. Бжоской, соседом Лыщинского. Он написал донос на автора трактата Виленскому епископу К. Бжостовскому. В 1687 г. суд приговорил Лыщинского к сожжению на костре за атеизм. Однако в связи с протестом шляхты Литовский трибунал отменил это решение. Тем не менее духовенство не успокоилось. В феврале 1689 г. уже на Сеймовом суде в Варшаве был повторно вынесен смертный приговор. 30 марта 1689 г. Казимир Лыщинский был казнен на Старом рынке в Варшаве.

Сегодня трудно судить о том, что представляла собой философская система Лыщинского. Из всего трактата объемом 530 страниц сохранилось лишь 5 фрагментов, в совокупности составляющих менее одной страницы печатного текста. Тем не менее, эти фрагменты и материалы судебных заседаний, а также впечатления современников дают возможность реконструировать названную систему хотя бы в самом общем виде.

Философская основа атеизма Лыщинского – его материалистические представления об окружающем мире. Он признавал существование вечной и бесконечной природы, которая развивается без всякого вмешательства Бога. Что касается Бога, то это творение человеческого разума, плод его фантастических представлений. «Человек – творец Бога, а Бог – не реальное существо, а придуманное, к тому же химерическое, следовательно, Бог и химера – одно и то же». Теологи, по мысли Лыщинского, сами же и опровергают существование Бога, ибо приписывают ему противоречивые свойства. «О богословы, клянемся Вашим Богом, что именно Вы гасите свет разума, крадете солнце у мира и ниспровергаете с Небес Вашего Бога тем, что приписываете ему невозможное, наделяя Бога противоречивыми атрибутами и предикатами». Белорусский мыслитель отрицал тезис о врожденности религиозного чувства и веры. Человеческий разум – решающая сила в определении истинности или ложности различных доктрин, в том числе и Священного писания, и нелепо выглядят попытки свести истины откровения к велению разума: «… мы не находим ни в нас самих, ни в других того веления разума, которое бы укрепляло нас в откровении Божьем». В трактате подвергаются критике также рассуждения о боговдохновенном характере Библии, отвергаются догматы о бессмертии души, загробной жизни, а все то, что верующие называют адом, чистилищем, вечной жизнью, рассматривается как выдумка священнослужителей, используемая в корыстных целях.

Этические представления Лыщинского основывались на его онтологических представлениях. Религия – обман. Этот обман вдвойне циничен, если иметь в виду, что часто сами служители церкви не верят в Бога. Поскольку религия является преднамеренным обманом, она не может служить основанием человеческой нравственности. «Церковники обманывают простой люд, пугая его адом, как отец пугает плохих детей розгой, чтобы удержать их от нежелательных поступков». Взамен Лыщинский предлагает свою атеистическую концепцию морали: разум и нравственный мир человека имеют естественное происхождение. Во Вселенной мы не находим высшего разума: духовность и разум – исключительные атрибуты человека, моральные понятия – результат его познания и самопознания.

В рассуждениях Лыщинского хорошо видно стремление продемонстрировать социальную, политическую роль веры в Бога. Он утверждает, что религия создана людьми неверующими. Набожность придумана людьми жаждущими, чтобы им поклонялись, как Богу. Страх перед Богом навеян теми, кто его не боится, чтобы боялись их. Более того, философ подчеркивает парадоксальность ситуации, когда попытки утверждения идей атеизма в среде порабощенных и неграмотных масс встречают сопротивление со стороны последних.

Атеистические взгляды Лыщинского – вершина позднеренессансной рационалистической критики религии в Речи Посполитой. Лыщинский первым в истории атеизма употребил выражение «мы, атеисты», поднялся до критики религии как целостной системы. В этом смысле он не только опередил своих современников, но и во многом предвосхитил идеи французских просветителей.

Философские воззрения эклектиков. Середина XVIII в. в Беларуси – время распада схоластики и становления новой философии. Мысль этого периода формируется под влиянием не только определенных социальных сдвигов, связанных с зарождением элементов капиталистического уклада и индустриального производства, но и прогресса научных знаний. Выразителями антисхоластических и природно-научных тенденций стали философы-эклектики Антон Скарульский (1726 1786), Бенедикт Добшевич (1722 1794), Казимир Нарбут (1738–1807).

Их мировоззрение называют эклектическим, так как в их произведениях речь идет не о создании некоей новой картины мира, а о трансформации научных и мировоззренческих принципов античности, Средневековья и Нового времени.

Философия эклектиков – это попытка с учетом изменившейся исторической обстановки наполнить прежнюю мировоззренческую традицию новым содержанием без резкого разрыва со старыми представлениями. Благодаря эклектикам в середине XVIII в. происходит отказ от многих положений средневековой традиции и обращение к европейской философии Нового времени. В их работах впервые освещен ряд важных мировоззренческих проблем, и, несмотря на половинчатый характер предлагаемых решений, обращение к этим проблемам способствовало формированию нового мировоззрения.

В философской эклектике нет присущей схоластике догматичности, однозначности, безапелляционности, есть внутреннее развитие, колебания, противоречия, попытки самостоятельно истолковать явления и факты. В ней намечается слияние естествознания, ориентированного на повседневные запросы и нужды, и философии.

Значительное влияние на развитие этого направления оказали идеи Коперника, Декарта, Гассенди, Ньютона, Локка, Лейбница. В то же время сами эклектики подчеркивают, что они не принимают целиком ни одной из философских систем. «Мы, – замечал С. Шадурский[401], – принадлежим к школе философов-эклектиков, потому что не придерживаемся ни одной из полных систем….Система Ньютона не представляется нам приемлемой, пока ее сторонники более ясно не объяснят свою пресловутую силу притяжения; не удовлетворяет нас рассмотрение эпикурейцами неделимых атомов с их мельчайшими пылинками. Не можем мы легко согласиться и со всем, что постулировано самим Картезием. Ясно не понимаем мы монад Лейбница, почему они образуются сами по себе и каким образом эта их мастерская мира строится; от периодической системы, отстаивающей абсолютные акциденции, скрытые качества, боязнь пустоты и материальные субстанционные формы (которые, однако, не являются материей), мы отпали давно… Удивляет нас, что она столько веков вплоть до времени Картезия господствовала в университетах».

Преодоление схоластики начинается с усвоения достижений философии и науки Нового времени. Философов Беларуси все более интересует, какого рода знанием является новая наука, как она согласуется с теоретическими основами средневековой философии. Обращение к идеям метафизики XVII в. позволяет им иначе взглянуть на традиционные теологические представления. В первую очередь переосмысливается идея Бога. Бог-творец, который постоянно вмешивается во все, что происходит, превращается в Бога-механика, который дал первый толчок, привел в движение мир-машину, в котором все происходит по установленным законам.

В эклектической философии метафизика включает в себя онтологию, этиологию (учение о причинности), природную теологию и психологию. Иногда выделяется еще космология.

Шадурский Станислав (1726–1789) – белорусский и польский философ.

В онтологии основное внимание уделяется понятию бытия, его видов, общих свойств. В произведениях Шадурского, Добшевича, Нарбута бытие трактуется не как вещь или совокупность вещей, а как некая объективная сущность, свойственная всем вещам. Или, иначе, бытие – это наиболее общее понятие, которое охватывает все, что существует реально. Основным элементом бытия считается способность к существованию.

В эклектике намечается тенденция к упрощению причинности. Учение о причинности излагается в форме, близкой к учению Аристотеля в интерпретации средневековой философии. Первопричиной является Бог, из нее через вторичные причины выводятся все причинно-следственные связи. Но, отдавая дань тенденциям Нового времени, в которых явно происходит стремление сузить сферу действия Бога, Добшевич и Шадурский считают, что для объяснения естественных явлений нет необходимости прибегать к первопричине, ибо все обнаруживается только через вторичные (естественные) причины.

Одной из центральных проблем натуралистической теологии и психологии становится проблема человеческой души. Душа – особая субстанция, взаимодействующая с телом в соответствии с системой «физического воздействия», объявлявшей тело и душу взаимозависимыми. Она уже в значительной мере связывается с материальными факторами, особенно с мозгом, который считается ее вместилищем. Она не слита со всем телом, как в схоластической философии. Человеческое тело, как и все органические тела, – это машина, первоначально созданная Богом. Единственное отличие человека от животных – способность к мышлению – является атрибутом духовной субстанции. Жизнь – естественное явление, носящее одинаковый характер у растений, животных, человека. Появляется тенденция рассматривать человека как высшее животное, отличие которого от остальных заключается в обладании бессмертной душой как воплощением разума. Иными словами, во всех проявлениях, кроме души, в полном соответствии с философией Нового времени человек оказывается у эклектиков животным, а животное – механизмом.

В гносеологии эклектиков высоко ценится сомнение. Нельзя отстаивать свои убеждения, если они вступают в противоречие с разумом, а авторитет отцов церкви, хотя он и остается незыблемым, не обязателен для рассуждения о чисто философских проблемах. Без сомнения, подлинное познание вещей вряд ли когда-либо будет осуществлено. Сомнение как методологическая установка безоговорочно принимается Добшевичем и Нарбутом.

Начинает проявляться тенденция к сочетанию элементов эклектизма и рационализма. Проблема чувственного и рационального в процессе познания, пожалуй, наиболее последовательно решается Шадурским. «Жонглируют словами, – пишет он, – а не философствуют те философы, которые не обращаются к самой природе, занимаются сухими и бесплодными рассуждениями и решают проблему чувственного мира исключительно метафизическими способами; с другой стороны, нужно назвать ремесленниками в физике тех, кто, оперируя сведениями о явлениях природы, взятыми в научных сочинениях, очень легко и суеверно доверяют этим сведениям, не желают ни сами их исследовать, ни другим через опыт показать… Цель в том, чтобы выявить условия, при которых опыт не обманывает разум, а разум не вводит в заблуждение опыт».

Огромное внимание уделяется философами-эклектиками проблеме истины и ее критерию. Признается существование целого спектра истин: логическая, метафизическая, физическая, моральная. Критерий истины – очевидность. При этом, как и Лейбниц, белорусские эклектики признают очевидность трех видов: рациональную, чувственную, моральную. Намечается переход и к идее конкретности истины. И данные чувств, и идеи разума истинны только в свойственных для них сферах и при соблюдении определенных правил.

Влияние философии Нового времени отразили и логические представления эклектиков. К трем традиционным частям логики (понятие, суждение, умозаключение) добавляется проблема метода. В качестве основных признаются аналитический и синтетический методы (содержание последнего близко к индукции).

Таким образом, гносеологические представления эклектиков – это совмещение элементов рационализма, эмпиризма, схоластики, в котором, однако, отчетливо проявляется стремление к отказу от схоластических авторитетов, от теории врожденных идей и интуитивного познания. Сама теория познания становится все более антропоцентричной.

Философия Нового времени оказала значительное влияние на космологическое знание, физические и биологические представления философов-эклектиков. Это нашло конкретное выражение в признании гелиоцентризма, атомизма, всеобщего значения законов механики. Шадурский в своей физике ставит и пробует решить ряд важных философских проблем, обращает внимание на недостатки систем Эпикура, Гассенди и др. Не во всем его удовлетворяет и учение Декарта, но все же в космологии он сторонник декартовского варианта теории Коперника.

Существенное влияние оказала новая философия на естественнонаучные взгляды Добшевича. Он одним из первых признал теорию Коперника и идеи атомизма. Вместе с тем именно в космологических представлениях наиболее заметны противоречия в его рассуждениях, непоследовательность, эклектизм. Рассматривая вслед за Ньютоном в качестве критериев научности всеобщность, простоту, соответствие природным законам движения, Добшевич не забывает и о текстах Библии, о запретах церкви.

При обсуждении понятий материи и формы Добшевич фактически отказывается от схоластической трактовки и принимает атомизм. Соглашаясь в целом с физикой Аристотеля, он вводит в нее представление о корпускулярном строении материи. Атомизм в его трудах является «общим принципом» объяснения природных процессов, необходимой рабочей гипотезой исследования. В соответствии с атомизмом философ отстаивает и учение о форме как определенном расположении атомов и корпускул.

На идеях Коперника, Галилея, Кеплера основываются рассуждения о Вселенной К. Нарбута. Но если его предшественники признавали учение Коперника в качестве гипотезы, то Нарбут в самом начале 70-х гг. XVIII в. прямо заявил о признании гелиоцентризма в качестве научной истины. «Расположение планет, – писал он, – и их обращение, предложенное Птолемеем вместе с таким же учением Тихо, как такое, которое противоречит законам механики и доказательствам физики, мы отрицаем… Мы же доказываем, что наука (система) Коперника очень хорошо согласуется с законами физики и астрономическими наблюдениями»*. Нарбутом отстаивается мысль о необходимости отделения философии от теологии. По его убеждению, философия определяет многое из того, что спрятано от повседневного сознания, а именно – причины вещей.

Нарбута живо интересуют также проблемы общества. В рассуждениях мыслителя о нравах и политике чувствуется хорошее знание им идей, связанных с широко распространенной тогда в Европе концепцией естественного права. С естественным правом связывает Нарбут все обязанности, затрагивающие как общество в целом, так и отдельные его элементы, показывает ошибочность отдельных суждений современников относительно этой проблемы: «Если мы рассматриваем природу человека, мы не должны рассматривать ее вне общества, и только тогда исследовать природное право, только тогда применять его к обществу вообще и ко всякому коллективу в частности». Иначе говоря, рассуждая о природном праве, не следует забывать, что человек не только природное, но и социальное существо, и «считать, что человек может быть воспитанным без всякой помощи, означает не что иное, как фанатизм»**.

С рассуждениями о природном праве у Нарбута тесно связываются идеи правового общества: «Мы доказываем, что счастье человеческого общества зависит от точного соблюдения законов в соответствии с разными видами руководства, послушания и заботы о безопасности Верховной власти. Мы ясно показываем, что это обязывает нас соблюдать природное право, так как без соблюдения законов и подчинения Верховной власти ни одно человеческое общество не только быть счастливым, но вообще даже долго существовать не может»[402].

Таким образом, в философской мысли Беларуси середины XVIII в. происходит столкновение двух миропониманий. Средневеково-теологическая картина мира постепенно вытесняется естественнонаучной. В эклектике проявилось стремление к освобождению философского и научного мышления от догм, к осмыслению духовного наследия предшествующих эпох. Прогрессивное значение тенденций, обозначившихся в философской мысли и жизни Беларуси в середине XVIII в., заключается в том, что они явились исторически обусловленным и закономерным этапом развития духовной культуры страны, этапом, который подготовил почву для философии Просвещения.