Преходящий характер буржуазного строя

В «Манифесте» четыре раздела. Первый из них – «Буржуа и пролетарии» – раскрывает возникновение и развитие буржуазного общества, буржуазии и пролетариата. Этот раздел, а затем и второй – «Пролетарии и коммунисты» – пронизывает мысль о неизбежности коренного преобразования рабочим классом существующих общественных отношений во всем мире. Эта мысль, исходящая из материалистического понимания исторического процесса, как формулировал ее Энгельс в предисловии к английскому изданию 1888 года, «заключается в том, что в каждую историческую эпоху преобладающий способ экономического производства и обмена и необходимо обусловливаемое им строение общества образуют основание, на котором зиждется политическая история этой эпохи и история ее интеллектуального развития, основание, исходя из которого она только и может быть объяснена; что в соответствии с этим вся история человечества (со времени разложения первобытного родового общества с его общинным землевладением) была историей борьбы классов, борьбы между эксплуатирующими и эксплуатируемыми, господствующими и угнетенными классами; что история этой классовой борьбы в настоящее время достигла в своем развитии той ступени, когда эксплуатируемый и угнетаемый класс – пролетариат – не может уже освободить себя от ига эксплуатирующего и господствующего класса – буржуазии, – не освобождая вместе с тем раз и навсегда всего общества от всякой эксплуатации, угнетения, классового деления и классовой борьбы»[671].

Первый раздел «Манифеста» начинается с положения о том, что история общества – от рабовладельческого до буржуазного – была историей борьбы классов. «Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый, – отметили Маркс и Энгельс, – находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов»[672].

Таким образом, социальные революции были закономерным завершением борьбы между определенными антагонистическими классами, кульминацией этой борьбы, в результате которой общество в своем развитии вступало в очередную, более высокую фазу. Следовательно, и буржуазное общество, вышедшее из недр феодального, и присущие ему новые классы, новые способы угнетения и новые формы классовой борьбы – закономерный этап в развитии человечества, подготовленный предшествующей историей и сам исторически преходящий. Необходимость классовой борьбы пролетариата и неизбежность пролетарской революции, направленной против буржуазного общественного строя, имеют историческое обоснование.

В «Манифесте» значительно глубже и конкретнее по сравнению с предварительными вариантами программного документа были раскрыты закономерности развития материального производства, соотношение производительных сил и производственных отношений, связь политической и духовной жизни общества с его экономическим основанием.

Рисуя выразительную картину становления буржуазного строя, Маркс и Энгельс указали на роль, которую сыграли при этом великие географические открытия, появление новых товаров и новых рынков, процесс вытеснения цехового ремесла мануфактурой и мануфактуры – крупной промышленностью. Крупная промышленность явилась следствием революции, совершенной в производстве паром и машиной. На известной исторической ступени, разъяснял «Манифест», «отношения, в которых происходили производство и обмен феодального общества, феодальная организация земледелия и промышленности, одним словом, феодальные отношения собственности, уже перестали соответствовать развившимся производительным силам. Они тормозили производство, вместо того, чтобы его развивать. Они превратились в его оковы. Их необходимо было разбить, и они были разбиты. Место их заняла свободная конкуренция, с соответствующим ей общественным и политическим строем, с экономическим и политическим господством класса буржуазии»[673].

В эпоху становления капитализма все «застывшие, покрывшиеся ржавчиной» отношения феодального общества разрушались, говорилось в «Манифесте», «вместе с сопутствующими им, веками освященными представлениями и воззрениями»[674]. Уничтожив свойственный феодализму «трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности», буржуазия утвердила в жизни эгоистический расчет, а «эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой»[675]. Она завоевала не только экономическое, но и политическое господство и превратила государственную власть в «комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии»[676].

Диалектико-материалистическое понимание общественного развития позволило дать в «Манифесте» научную оценку исторического места буржуазного строя. Утопический социализм первым взялся за критику капитализма с позиций народных масс, однако, не умея, как писал Ленин, «ни разъяснить сущность наемного рабства при капитализме, ни открыть законы его развития», он просто «осуждал, проклинал его, мечтал об уничтожении его»[677]. «Манифест» же, всесторонне раскрывая противоречивую сущность буржуазного строя, объяснил и его прогрессивность по сравнению с феодализмом. Спустя много лет Энгельс отметил это обстоятельство: «„Манифест“ воздает полную справедливость той революционной роли, которую капитализм сыграл в прошлом»[678].

Маркс и Энгельс указали в «Манифесте»: «Буржуазия сыграла в истории чрезвычайно революционную роль»[679]. Ее заслугой является невиданное прежде развитие производительных сил. «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые»[680]. Совершенствуя орудия производства, развивая средства сообщения, завоевывая новые рынки, буржуазия придала производству и потреблению международный характер. «На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству»[681]. Наконец, капитализму присущ необычайный динамизм. Если «первым условием существования всех прежних промышленных классов было сохранение старого способа производства в неизменном виде», то «буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений… Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех других»[682].

Эти особенности буржуазного строя создают совершенно новые условия и перспективы освободительной борьбы трудящихся масс. И «Манифест» рисует впечатляющую картину нарастания революционной борьбы при капитализме, разъясняя, что создание материальных предпосылок для уничтожения частной собственности, ускорение темпов общественного развития, интернационализация общественной жизни, а главное – возникновение и развитие новой социальной силы – пролетариата придает борьбе против эксплуатации и угнетения новое качество: «Все до сих пор происходившие движения были движениями меньшинства или совершались в интересах меньшинства. Пролетарское движение есть самостоятельное движение огромного большинства в интересах огромного большинства»[683].

Показав, каким образом рост производительных сил и развертывание классовой борьбы привели к крушению феодального и утверждению буржуазного строя, авторы «Манифеста» предсказали, что действие тех же общих закономерностей в новых исторических условиях поставит под вопрос существование и буржуазного строя.

Создавая производительные силы, все более перерастающие тесные рамки буржуазных общественных отношений, буржуазия тем самым создавала материальные предпосылки для новой революции и делала эту революцию неизбежной. Применяя в качестве средства преодоления кризисов перепроизводства уничтожение массы производительных сил и захват новых рынков, буржуазия обнаруживала свою неспособность и невозможность при капитализме обеспечить сносные условия существования пролетариям, создающим все общественные богатства. Это свидетельствовало о том, что антагонистические противоречия капитализма не могут быть разрешены в рамках буржуазного строя, что буржуазия «неспособна оставаться долее господствующим классом общества и навязывать всему обществу условия существования своего класса в качестве регулирующего закона»[684]. Развивая производительные силы и тем самым выковывая оружие против себя, буржуазия, как указал «Манифест», «породила и людей, которые направят против нее это оружие, – современных рабочих, пролетариев»[685].