Мероприятия правительства рабочего класса

Члены ЦК Национальной гвардии и члены совета Коммуны, торжественно провозглашенной 28 марта 1871 года, рассматривали себя представителями трудящихся Парижа, прежде всего рабочего класса[1627]. Для них была ясна их самая общая (и самая далекая) задача – освобождение труда, уничтожение эксплуатации, создание справедливого строя. При этом важен был не только объективный факт пролетарского характера революции и новой власти (что сразу же подметила и вся реакционная печать), но и то, что люди, олицетворявшие эту власть, сами понимали это. Коммуна немного успела сделать в социальной области. Опыт участия в практической борьбе уберег руководителей Коммуны от попыток поспешно декларировать (подобно Бакунину в дни восстания в Лионе в сентябре 1870 г.) нереальные широковещательные мероприятия; они решали по мере возможности конкретные задачи. Столкновение с реальной действительностью, побуждавшей решать эти совершенно конкретные задачи, с очевидностью демонстрировало несостоятельность различных мелкобуржуазных социалистических теорий. Поэтому их приверженцы из числа деятелей Коммуны, действуя на практике сообразно обстоятельствам, оказывались в полном противоречии с основными положениями идейно-теоретических направлений, последователями которых они до тех пор себя считали.

Важным фактором, влиявшим на все стороны деятельности Коммуны, была тесная связь с массовыми организациями трудящихся. Ее декреты широко обсуждались в народных клубах и на страницах газет; в разработке и осуществлении многих из них принимали участие синдикальные палаты Парижа и секции Интернационала; в округах выступали руководящие деятели Коммуны. Важность этих связей многие члены Коммуны хорошо понимали и всячески старались их укреплять[1628].

Провозгласив создание Парижской коммуны началом социальной революции, ее участники скоро пришли к пониманию, что освобождение рабочего класса – процесс длительный и они стоят только в начале этого пути. Продвигаясь к цели, они обращались к реальным средствам ее достижения, ставили и решали выполнимые задачи и не брались за осуществление мелкобуржуазных утопических проектов.

Проведенные Коммуной мероприятия соответствовали программным документам Интернационала, прежде всего решениям Женевского конгресса, которые были конкретизированы французскими рабочими в требованиях ЦК 20-ти округов Парижа. Эти требования и мероприятия обсуждались в дни осады в народных клубах и на страницах демократической печати. Многие из них диктовались практическими нуждами (отсрочка платежей по векселям, ликвидация задолженности по квартплате, занятие пустующих квартир и др.) и нередко в большей степени касались не рабочих, а средних городских слоев. Социалистическое же направление преобразований более всего проявилось в декрете от 16 апреля о передаче брошенных хозяевами мастерских рабочим ассоциациям (действие этого декрета по одному из проектов предполагалось распространить на все предприятия), в отмене произвольных штрафов и вычетов из заработной платы, в запрещении ночной работы булочников, в разработке устава Луврских мастерских, в котором были намечены меры к осуществлению рабочего контроля над производством[1629].

У всех этих – частично осуществленных, а частично оставшихся в проектах – мер была одна общая социалистическая, по определению Маркса[1630], направленность, которую сразу же отметили как сторонники, так и враги Коммуны. Все они являлись посягательством на частную собственность со стороны государственной власти, принадлежащей неимущим. Налицо было то «деспотическое вмешательство в право собственности», которое Ленин считал одним из основных признаков диктатуры пролетариата[1631].

Это направление, в значительной степени обусловленное влиянием идей и деятельности Интернационала, и явилось выражением сущности Коммуны как правительства рабочих, ибо было провозглашением войны «труда против монополистических собственников труда, против капитала»[1632].

Ярко выраженным был интернационализм Коммуны. Сознавая, что они являются представителями рабочего класса, усвоив важнейшую идею Интернационала о том, что освобождение пролетариата имеет интернациональный характер, коммунары всегда заявляли, что их дело есть дело освобождения всех трудящихся. Своей деятельностью коммунары показали всему миру, что французский пролетариат решительно порывает с националистическими традициями буржуазии. Мероприятия Коммуны наглядно демонстрировали интернационализм рабочего класса, стоящего у власти. В них в общих чертах впервые практически реализовались принципы внешней политики пролетарского государства. В этом отношении характерно разрушение коммунарами Вандомской колонны – символа завоевательных войн Наполеона I, вызвавшее широкий отклик[1633]. Декрет о ее низвержении был расценен всей рабочей печатью как демонстрация принципов внешней политики победившего пролетариата[1634].

Будучи национальным явлением, Коммуна в то же время была одним из звеньев международного рабочего движения – так расценивалось участие в ее деятельности (причем на ответственных участках и постах) представителей других национальностей. Большое впечатление в этом смысле произвело на пролетариат Европы избрание членом Коммуны венгерского рабочего, члена Интернационала, марксиста Лео Франкеля. На ответственных участках боролись за дело Коммуны поляки, итальянцы, бельгийцы; в ее деятельности активно участвовали русские революционеры. Все это было проявлением осознанной политической линии, связь которой с принципами Интернационала была вполне очевидна уже для современников событий и подчеркивалась рабочей прессой всего мира.

Гораздо сложнее обстояло дело с политической стороной деятельности Коммуны. Здесь сказалась неразработанность многих политических проблем в Интернационале, не только незавершенность дискуссий по ним, но и недостаточная ясность позиций различных идейных течений.