Общественная сущность человека

Историко-материалистическое понимание природы человека выражено в шестом тезисе. Здесь Маркс определил: «…сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»[400]. То, что было сказано в четвертом тезисе о «самопротиворечивости» земной основы религиозного сознания человека, оказывается частным случаем общей зависимости внутреннего содержания человеческого индивида от противоречивых отношений в обществе, в котором он живет. Если в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс определил «земную основу» жизни людей как общественно-экономические связи, то теперь подчеркнул отличие этого толкования «земной основы» от натуралистической ее трактовки Фейербахом; там было указано, что частная собственность – результат отчужденного труда, здесь же она выступает как причина отчужденного сознания. Поэтому вопрос о корнях религии есть составной элемент отношения между «самопротиворечивым» предметным миром людей и миром их идей.

Это был принципиально новый взгляд на проблему человека. Если в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» понятие социальной сущности человека связывалось в основном с характеристикой индивида, его отношения к другим людям и к самому себе, то теперь Марксово понимание сущности человека возвышало индивидуальное до социального, представляя общественные отношения людей первоосновой, определяющим фактором.

Такое понимание принципиально отличалось от фейербаховской трактовки человеческой сущности. С точки зрения исторического материализма, сущность человека как совокупность общественных отношений формируется самим человечеством в ходе всемирной истории, а не есть нечто первичное, предысторическое, как считал Фейербах.

Противники марксизма неоднократно пытались сделать из этого тезиса вывод о том, что Марксова характеристика сущности человека будто бы нивелирует все различия между людьми, превращая их в безликих «среднестатистических» индивидов. Или же утверждали, что индивиды якобы вообще не интересовали Маркса, ибо он имел в виду только общие классовые характеристики. Эти и подобные им интерпретации ложны, ибо Марксово определение сущности человека имеет в виду сущность человеческого рода, а не отдельного индивида или личности.

При рассмотрении вопросов, связанных с проблемой отношений между предметным и духовным мирами, Маркс в Тезисах о Фейербахе подверг критике созданную предшествующим материализмом концепцию воспитания, которая была воспринята утопическими социалистами, положившими ее в основу своей теории социалистического переустройства общества. Если в «Святом семействе» Маркс и Энгельс еще ссылаются на эту теорию, отмечая содержащиеся в ней исторически прогрессивные идеи и зачатки материалистического понимания истории, то в Тезисах о Фейербахе Маркс идет дальше, вскрывая утопизм, заключающийся в самой постановке вопроса о преобразовании человеческого бытия путем воспитания. «Это учение забывает, – отметил Маркс, – что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Оно неизбежно поэтому приходит к тому, что делит общество на две части, одна из которых возвышается над обществом…»[401]. Тем самым Маркс вскрывал методологические корни утопизма ранних социалистов.

Какова же основа для правильного разрешения проблемы? «Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика»[402]. Это положение Маркса содержит определение существа практической деятельности уже не в отношении к познанию, а в ее отношении к судьбам общества и его членов. Оно подтверждается в восьмом тезисе, а полный смысл его проясняется из сопоставления Тезисов о Фейербахе с предшествующими и последующими произведениями Маркса того периода. Из всего этого следует, что революционная практика народных масс, как кульминация классовой борьбы и как высшая форма общественной практики вообще, в частности практики воспитания, переделывает сознание ее участников в ходе самой революции и на основе достигнутых ею результатов. В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» и в «Святом семействе» Маркс рассматривал общественную практику прежде всего как процесс материального производства. Теперь он подчеркнул, что революционная практика есть средоточие наиболее активного исторического действия, а вместе с тем – высшая форма воспитания человека. В Тезисах о Фейербахе Маркс набросал, таким образом, отправные идеи историко-материалистической теории воспитания.

Итак, Маркс в своих тезисах подверг критике не только теорию познания старого материализма, но и свойственное ему идеалистическое понимание истории. У этих слабых мест метафизического материализма общая социально-классовая основа. В десятом тезисе Маркс указал на нее, одновременно подчеркнув связь нового, создаваемого им мировоззрения с идеями преобразования общества на коммунистических началах: «Точка зрения старого материализма есть „гражданское“ общество; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество»[403]. Это – выраженное в форме афоризма противопоставление коммунистического мировоззрения идеологии антагонистического общества.