Под знаменем пролетарского интернационализма

В призывах «Новой Рейнской газеты» к международному объединению революционных сил получила развитие выдвинутая Марксом и Энгельсом накануне революции идея поддержки рабочим классом всех прогрессивных движений, независимо от их национальных границ. В этом интернациональном духе воспитывала газета своих читателей, приучая рассматривать борьбу за свободу в любой стране как общее дело. На первое место при этом редакторы газеты ставили разъяснение общности интересов и революционных целей пролетариев всех стран, решающего значения в условиях революции принципов пролетарского интернационализма, провозглашенных в «Манифесте Коммунистической партии».

Последовательно интернационалистская линия «Новой Рейнской газеты» выразилась в постоянном внимании к положению и революционной классовой борьбе рабочих разных национальностей, в решительных проявлениях солидарности с участниками рабочего движения наиболее развитых в то время капиталистических стран – Франции и Англии, особенно в моменты их острых схваток с правящей буржуазией. Об этом ярко свидетельствовало отношение газеты к героическому восстанию парижских рабочих 23 – 26 июня 1848 года.

Июньское восстание рабочих Парижа явилось кульминационным событием французской революции, важной вехой в истории освободительного движения пролетариата. По характеристике Ленина, это была «первая великая гражданская война между пролетариатом и буржуазией»[820]. «Новая Рейнская газета» была единственной в Германии и почти во всей Европе газетой, которая с момента получения первых известий о событиях в Париже безоговорочно выступила как горячая защитница восставших рабочих. Она гневно опровергала клевету и поношения, которые мутным потоком полились на них со страниц многочисленных печатных органов господствующих классов не только Франции, но и других стран. Июньскому восстанию Энгельс посвятил целую серию статей, проследив в них день за днем ход баррикадных сражений, развернувшихся в столице Франции. Маркс откликнулся на восстание одним из своих самых эмоциональных выступлений в газете – статьей «Июньская революция», прозвучавшей как настоящий гимн в честь участников парижской битвы, как дань восхищения их революционной стойкостью и мужеством. Само употребление Марксом и Энгельсом понятия «революция» применительно к парижскому восстанию говорит об их желании подчеркнуть величие этого события. Написанные в дни боев и непосредственно после их окончания, в атмосфере вспышки ненависти к революционным рабочим со стороны официальных кругов и буржуазной публики, статьи Маркса и Энгельса об июньском восстании проникнуты подлинным пафосом борьбы. В то же время они содержат научную оценку характера и исторического значения подвига парижских рабочих.

В своей статье Маркс показал принципиальное отличие июньского восстания от предшествующих революционных выступлений народных масс. Он охарактеризовал его как первое открытое проявление глубоких классовых антагонизмов буржуазного общества, беспримерное по своей остроте и масштабам. Восстание явилось, отмечал Маркс, закономерным результатом развития событий в стране после 22 – 24 февраля 1848 года; хотя под натиском парижских рабочих и ремесленников была свергнута Июльская монархия и установлена республика, но и в новых условиях правящая буржуазия продолжала наступать на интересы и права трудящихся масс. Ответом на эти посягательства и были июньские дни, разрушившие иллюзии всеобщей гармонии и братства, якобы существующих в буржуазном обществе. Истинным, прозаическим выражением этого «братства», указал Маркс, явилась «гражданская война в своем самом страшном обличии – война труда и капитала»[821].

«Ни одна из бесчисленных революций французской буржуазии, начиная с 1789 г., – продолжал Маркс, – не была покушением на порядок, так как все они сохраняли классовое господство, рабство рабочих, сохраняли буржуазный порядок, как бы часто ни менялась политическая форма этого господства и этого рабства. Июнь посягнул на этот порядок»[822]. Сразу же уяснив этот смысл восстания, буржуазные депутаты французского Национального собрания – законодательного органа, олицетворявшего собой Французскую республику, выступили с призывом к правительству расправиться с «мятежниками». В результате республика, завоеванная рабочими в феврале, в июне превратилась в их палача. Июньские события дали наглядное доказательство непримиримости противоречий между классом буржуазии и рабочим классом, подтвердив необходимость революционного ниспровержения капиталистического строя как единственного пути освобождения трудящихся. В этом, подчеркнул Маркс, заключалось всемирно-историческое значение июньского восстания, несмотря на тяжелое поражение, понесенное парижским пролетариатом.

Военную сторону июньских событий осветил в своих статьях Энгельс. Он подчеркивал героизм и самоотверженность бойцов парижских баррикад, которые в течение четырех дней противостояли противнику, значительно превосходившему их численностью, вооружением и военным опытом, а также проявленную парижскими рабочими способность овладевать в ходе боев навыками военного дела, тактическим мастерством[823]. Опираясь на опыт июньского восстания, Энгельс высказал ряд важных суждений о тактике повстанческой уличной борьбы. Эти суждения, в частности мысль о важности для восставших развивать успех, прибегая к наступательному образу действий, он использовал в дальнейшем при разработке марксистского учения о вооруженном восстании.

Маркс и Энгельс надеялись, что уроки июньского восстания не будут забыты участниками рабочего движения Франции. Они верили в то, что лучшие традиции героического парижского пролетариата получат свое развитие в новых революционных выступлениях французских рабочих и будут так или иначе восприняты рабочими других стран. Редакторы «Новой Рейнской газеты» считали своим интернациональным долгом открыто выражать верность делу восставших рабочих Парижа. Так, в последнем, прощальном номере газеты, выпущенном 19 мая 1849 года, Маркс специально напомнил о ее солидарности с героями июньского восстания, отметив, что «душа июньской революции» была и душой «Новой Рейнской газеты»[824].

Одной из важнейших задач немецкого пролетариата Маркс и Энгельс считали установление революционных интернациональных связей с английскими чартистами. Они всячески содействовали этому, стремясь пробудить у читателей газеты интерес и симпатии к чартистскому движению. Продолжали они поддерживать личные контакты с лидерами левого крыла чартизма, в частности с Д. Гарни. Из номера в номер «Новая Рейнская газета» публиковала информацию о деятельности чартистов, о созываемых ими митингах, о стачках, в которых они участвовали, о преследованиях, которым подвергались. На ее страницах воспроизводились чартистские воззвания, обращения, материалы из главного чартистского органа «The Northern Star», газеты, в которой накануне революции регулярно сотрудничал Энгельс и поддерживать связь с которой он и Маркс особенно стремились. Основоположники марксизма ценили революционные интернационалистские позиции этой газеты, в частности ее выступления в защиту участников июньского восстания в Париже.

Чартистскому движению Маркс и Энгельс отводили важное место в стратегических расчетах на углубление революции и расширение ее сферы в Европе. Хотя Англия и избежала в 1848 – 1849 годах революционной бури и даже играла роль одного из оплотов европейской контрреволюции, за фасадом внешней устойчивости и стабильности английского капиталистического общества основоположники марксизма видели симптомы острых социальных конфликтов, нарастанию которых способствовал общеевропейский революционный кризис. В статьях на английские темы «Новая Рейнская газета» отмечала широкий размах в 1848 году чартистского движения. Выступления чартистов газета расценивала как борьбу «организованной партии пролетариата против организованной государственной власти буржуазии»[825]. В Англии, считали Маркс и Энгельс, материальные предпосылки для социалистического преобразования общества созрели в гораздо большей степени, чем в любой другой стране. Трезво оценивая экономическую мощь английских господствующих классов, сознавая все трудности противоборства с ними, они надеялись, что вовлечение страны в русло общеевропейской революционной борьбы приведет к укреплению позиций английского пролетариата и чартистской партии, а победа чартистов, в свою очередь, даст импульс развитию европейской революции. В английских чартистах они видели прямых союзников в достижении не только ближайших целей революционного движения – осуществления буржуазно-демократических преобразований, но и в дальнейшей освободительной борьбе рабочего класса. Неудачи чартистов, в частности срыв организованной ими массовой демонстрации 10 апреля 1848 года, рассматривались Марксом и Энгельсом как серьезный удар для всей европейской революции; признаки же нового оживления чартистской агитации воспринимались ими как радостное и многообещающее событие. Энергично защищала «Новая Рейнская газета» чартистов от нападок буржуазной печати. С большим сочувствием отзывалась она и о борцах за независимость Ирландии, являвшейся одним из очагов революционного брожения на Британских островах. В союзе чартистов с участниками ирландского национально-освободительного движения основоположники марксизма видели важный резерв усиления борьбы трудящихся Великобритании против господства буржуазно-аристократической олигархии.

Не прошли Маркс и Энгельс и мимо разногласий в чартистском движении между революционным и реформистским течениями, которые обострились весной 1849 года. «Новая Рейнская газета» отозвалась на полемику, развернувшуюся на страницах «The Northern Star» между Д. Гарни и О’Коннором, ставшим к тому времени выразителем умонастроений мелкобуржуазных реформистских элементов; он открыто высказался против революционной тактики, за отказ от требования республики, от поддержки освободительного движения других народов. С осуждением этих взглядов выступил Гарни, и защита им революционных и интернационалистских принципов вызвала горячее одобрение Маркса и Энгельса. Пространные выдержки из его ответа О’Коннору были перепечатаны в «Новой Рейнской газете». Комментируя их, Энгельс отметил, что Гарни выражает взгляды подавляющего большинства чартистской партии, разрыв которого с О’Коннором и его последователями является «весьма желательным для дела демократии»[826]. Подлинными выразителями пролетарской классовой сущности чартизма основоположники марксизма считали представителей его левого, революционного крыла, и именно с ними они стремились поддерживать интернациональные связи.

Позиция Маркса и Энгельса по отношению к революционному движению французских и английских рабочих отражала их борьбу за единство международного пролетариата. На этих конкретных примерах они наглядно продемонстрировали значение объединения усилий пролетариев разных стран как важнейшего условия их победы. Боевой интернациональный союз рабочих выковывается в горниле революционной борьбы, участники которой на практике должны убедиться в важности солидарных действий и взаимной поддержки, в необходимости усваивать опыт каждого отряда рабочего движения, поучительный опыт, нередко приобретенный ценой тяжелых поражений. Отстаивание и развитие идей пролетарского интернационализма составило важную сторону деятельности Маркса и Энгельса в 1848 – 1849 годах, одну из характерных черт их революционной публицистики того времени.