Ломка старых и создание новых органов власти

Придя к власти относительно мирным путем, коммунары и в дальнейшем стремились не нарушать традиционных норм буржуазного права. Для них первостепенное значение имела «законность» Коммуны, избранной на основе всеобщего избирательного права. Но они не просто сохраняли традиционно-привычное, а старались приспособить его к принципиально новым условиям.

Важнейшее положение марксизма о необходимости слома буржуазной государственной машины – вывод, сделанный Марксом на основе опыта революции 1848 – 1849 годов, – французским рабочим не был известен. Однако уже то, что они не пошли за идеями Прудона или бакунинским требованием отмены государства (а бакунинские идеи хорошо знал один из виднейших деятелей Коммуны – Л.Э. Варлен), свидетельствует и о вопиющем противоречии этих идей с реальной жизнью, являвшейся основой всех действий и ЦК Национальной гвардии, и Коммуны, и об определенном воздействии на них политики, которая проводилась до этого в Интернационале. И здесь проявился тот подход к решению проблем, который с первых же шагов и документов Товарищества применял Маркс, неустанно прививая рабочему движению, и который, как свидетельствуют документы Интернационала, был воспринят передовыми рабочими, – не декларировать общие принципы, не изобретать панацеи, а анализировать реальность и находить конкретное решение практических вопросов. Конечно, к научному анализу событий, проблем развития революции коммунары не были готовы, но и догматическое мышление школ утопического социализма им уже было чуждо. Коммунары действовали, повинуясь классовому инстинкту. Не декларируя то, что они ломают буржуазную эксплуататорскую государственную машину, они стремились ликвидировать всякую возможность возврата к ненавистной империи и для этого наносили сокрушительные удары по наиболее характерным органам и порядкам старого государства. Упразднение постоянной армии, полиции, отделение церкви от государства, ликвидация экономической основы существования бюрократии путем установления максимума заработной платы чиновника на уровне заработка рабочего – эти меры выдвигались почти во всех общедемократических программах, необходимость их отстаивал и Интернационал. Однако в том, что их проведение во всей полноте и комплексе представляло качественно новое явление и выходило за рамки чисто демократических мер – коммунары отчета себе не отдавали. Конкретные потребности и обстоятельства, а не научное понимание закономерностей классовой борьбы определяли и формирование новых органов власти, которое осуществлялось параллельно с процессом ломки старых институтов. Коммунарам было ясно, что рабочий класс пришел к власти, но они не вполне сознавали, что создают государство нового типа. И действовали они зачастую, исходя из старых представлений.

Избрание Парижской коммуны переводило идею коммунальной организации в практическую область, что требовало и более четкой и конкретной ее формулировки. Идея Коммуны в том виде, в каком она оформлялась в то время, внешне представляла собой некий компромисс между пониманием ее бланкистами как диктатуры революционной коммуны Парижа над остальной страной и прудонистской мечтой о федерации автономных коммун Франции. Но декларации Коммуны показывают, что Париж не диктовал свою волю французскому народу, а лишь звал последовать его примеру. Он не посягал на единство нации, а наоборот – предлагал создать его на более прочной, демократической основе. Это единство мыслилось в виде добровольного союза самоуправляющихся коммун, избранных на местах на основе всеобщего избирательного права. Представители этих коммун должны были создать центральное правительство страны; народ, организованный в коммуны, будет контролировать своих уполномоченных в правительстве и иметь право отозвать их в любой момент.

«Величайшим мероприятием Коммуны, – писал Маркс, – является ее собственное существование, ее работа, ее деятельность в неслыханно тяжелых условиях!»[1635] Коммуна не могла устоять и положить начало победоносной пролетарской революции во всей Франции, ибо для этого не было еще необходимых условий. Но тот факт, что рабочий класс посягнул на «привилегию управления государством „верхних десяти тысяч“», что «он взял в свои собственные руки действительное руководство своей революцией и нашел в то же время средство, в случае успеха, держать это руководство в руках самого народа, заменив государственную машину, правительственную машину господствующих классов, своей собственной правительственной машиной»[1636], – имел, с точки зрения Маркса, огромное историческое значение. Он отметил, что «подлинный „социальный“ характер» Коммуны заключается в том, что ею «управляют рабочие»[1637]. Слом буржуазного государственного аппарата и передача функций государственного управления «строго ответственным чиновникам»[1638] означали совершенно новую ступень в развитии государственности и демократии.

Попытка коммунаров превратить выборный представительный орган в «работающую корпорацию», организующую по поручению общества нормальное функционирование различных сфер его жизни, уже по своей сути была направлена против основ существующего общественного строя, ибо в корне противоречила роли представительных учреждений в буржуазном обществе и, следовательно, неизбежно влекла за собой принципиальное изменение всей системы общественной жизни. Два месяца существования Коммуны убедительно показали, что при благоприятных обстоятельствах эта задача вполне разрешима, что решение ее (да и вообще управление государством) по плечу самому народу и не является потому привилегией избранных классов, что решить эту задачу в интересах всех трудящихся классов призван пролетариат. Этот факт имел огромное революционизирующее значение; именно под этим углом зрения расценивался в пролетарской среде каждый шаг коммунаров.

Новый уровень демократизма, достигнутый Коммуной, стал возможен только благодаря тому, что власть оказалась в руках пролетариата, и, по словам Ленина, был непосредственно связан «с выходом из рамок буржуазного общества, с началом его социалистического переустройства»[1639].

Люди, избранные в Коммуну, представляли практически все революционные и социалистические группировки Парижа и почти все его население, различные социальные слои. В этом заключалась и сила Коммуны и ее слабость. Она была подлинной представительницей народных масс города, но отсутствие единства в ее рядах являлось серьезнейшей помехой в борьбе, которую ей пришлось вести почти с момента своего возникновения. Роковую роль сыграло отсутствие этого единства в ходе военных действий Коммуны против Версаля.

Марксизм учит, что нельзя успешно творить новое, не разделавшись радикально со старым, что только революционные меры, разгром сил контрреволюции, активные наступательные действия могут обеспечить победу. В этом коммунары проявили слабость, о чем свидетельствовал горький опыт поражения. Конечно, не эти ошибки в конечном счете определили поражение Коммуны – объективные условия того времени не благоприятствовали победе пролетарской революции, но ужасы кровавой майской недели, когда озверевшие от страха силы старого мира чинили расправу над провозвестниками нового, во многом связаны с этими ошибками.

Однако серьезные ошибки, допущенные коммунарами в своей деятельности, не могут идти ни в какое сравнение с позитивным значением их деятельности в целом. Одним из аспектов исторического значения Коммуны было то, что развитие событий показало жизненность важнейших положений марксизма, с одной стороны, плодотворность воздействия его идей на рабочее движение – с другой.