Первые шаги Энгельса к материализму и коммунизму

С антропологическим материализмом Энгельс познакомился еще до своей поездки в Англию. Он с глубоким интересом изучал труд Фейербаха «Сущность христианства», пережил «освободительное действие» этой книги[176]. Однако всю значимость материалистических принципов Фейербаха он осознал не сразу. С идеями утопического социализма и коммунизма Энгельс познакомился еще будучи в Германии, тяготел к ним. Но социалистом, по словам Ленина, он стал в Англии[177].

По дороге в Англию (ноябрь 1842 г.) Энгельс заехал в Кёльн, где впервые встретился с редактором «Рейнской газеты» – Марксом. Эта первая встреча, по свидетельству самого Энгельса, была холодной: Маркс критически относился к берлинским «свободным», Энгельс же был с ними связан. Однако интересы дела победили предубежденность; в лице Энгельса Маркс приобрел ценного корреспондента из Англии.

Пребывание Энгельса в Англии явилось важным этапом в его идейном развитии: непосредственное знакомство с чартизмом, оуэнизмом привело его на позиции социализма. Уже 29 ноября 1842 года он написал для «Рейнской газеты» статью «Английская точка зрения на внутренние кризисы», а затем за короткий срок отправил Марксу серию статей, которые все были опубликованы. В отличие от широковещательных, но малосодержательных корреспонденций берлинских «свободных», статьи Энгельса были насыщены политически заостренными теоретическими идеями; они давали конкретную информацию немецким читателям о жизни английского общества. Корреспонденции Энгельса в «Рейнскую газету» свидетельствовали о том, что в его духовном развитии происходят изменения, аналогичные тем, которые переживал в то время Маркс.

В Англии Энгельс столкнулся с явлением, которое в Германии не бросалось в глаза, будучи завуалировано идейными наслоениями и теоретической борьбой; он подметил, что в английском обществе, в различных его областях, на передний план выдвигались в неприкрытом виде материальные интересы. Государство, партии, общественное движение, идейная борьба, мораль и литература – все формы общественной жизни явственно пронизывались материальными интересами. Наблюдая и анализируя картину английского общества, Энгельс сделал вывод: «…революция неизбежна для Англии, но как во всем, что происходит в Англии, эта революция будет начата и проведена ради интересов, а не ради принципов; лишь из интересов могут развиться принципы, т.е. революция будет не политической, а социальной»[178].

Двухлетнее знакомство с самой развитой капиталистической страной помогло Энгельсу уяснить значение экономических интересов (– все, что происходит в Англии, можно понять лишь исходя из факта господства в жизни общества материальных интересов, а не из отвлеченных теоретических принципов) и характер назревающего революционного переворота (– противоречия материальных интересов столь остры, что революция неизбежно должна выйти за рамки политического переворота и затронуть глубинные, экономические основы общества).

Энгельс приступает к изучению экономической и социалистической литературы и, вооружившись знаниями, продолжает писать и публиковать статьи в различных печатных изданиях. Так, в мае – июне 1843 года, после закрытия «Рейнской газеты», он поместил в журнале «Швейцарский республиканец» свои «Письма из Лондона», в ноябре того же года напечатал в оуэнистской газете «Новый нравственный мир» статью «Успехи движения за социальное преобразование на континенте».

В первой из названных статей Энгельс освещает реальные социальные силы – классы и политические партии, действующие в английском обществе. Он показывает, что чартизм, черпающий свои силы в рабочей среде, и социалисты, приобретающие себе сторонников из низших слоев буржуазии и из пролетариев, пользуются значительным влиянием в английском обществе, что в Англии рабочий класс – действительный носитель прогресса во всех областях общественной жизни, в том числе духовной. Коснувшись научного прогресса, Энгельс отметил, что «Англия – родина политической экономии», но в среде профессоров и практических политиков идеи этой науки выродились «в бредовую по своим выводам мальтусовскую теорию народонаселения»[179]. В противовес буржуазным ученым Энгельс подчеркивает положительную роль в развитии политической экономии английских социалистов и чартистов, создающих убедительные экономические трактаты. Английских социалистов-оуэнистов он характеризует и как более решительных противников церкви и религии, чем французские утописты. Далее он отмечает, что в среде «низших сословий» охотно читаются переводы сочинений Вольтера, Руссо, Гольбаха, «Жизнь Иисуса» Штрауса, а также произведения английских поэтов Байрона и Шелли. В английском обществе Энгельс констатирует примечательный факт: «…чем ниже стоит класс в обществе, чем он „необразованнее“ в обычном смысле слова, тем он прогрессивнее, тем большую будущность он имеет»[180]. Таким образом, исторические перспективы английского народа Энгельс связывает с рабочим классом.

Во второй статье выражено отношение Энгельса к коммунизму. Он обращает внимание на его необходимость и неизбежность: передовые мыслители трех крупных стран – Англии, Франции и Германии «пришли к заключению, что радикальная революция в общественном устройстве, имеющая своей основой коллективную собственность, стала теперь настоятельной и неотвратимой необходимостью»[181]. Примечательным здесь является определение коммунизма как общества, опирающегося на коллективную собственность, которое достижимо в результате социальной революции. Энгельс подчеркивает международный характер коммунизма: к нему ведет не особое развитие английской или какой-либо другой нации, а неизбежное развитие общих условий современной цивилизации.

Во Франции со времени буржуазной революции ни одно общественное усовершенствование, ни одна доктрина не могут приобрести национального значения, если они не облечены в политическую форму. Французская революция положила начало демократии в Европе. Но Энгельс решительно критикует демократию современного ему общества. Она «есть противоречие в себе самой», ложь, лицемерие. Политическая свобода в ее современном виде есть «мнимая свобода», а «видимость свободы» – худший вид рабства. «Демократия, как и всякая другая форма правления, должна в конечном итоге распасться…»[182] «Действительная свобода и действительное равенство станут возможными лишь при коммунистических порядках»[183], возникнут на развалинах буржуазной демократии.

Далее в статье дан краткий очерк истории французского утопического социализма и коммунизма. Энгельс критически характеризует учения Бабёфа, Сен-Симона, Фурье, Кабе и других утопистов. Он склонен выше оценивать те теории, в которых делаются попытки научного объяснения общественных явлений. Поэтому теорию Фурье и фурьеристов он называет «социальной философией» и ставит выше сен-симонистских идей, которые характеризует как «социальную поэзию». В учениях утопистов Энгельс подмечает непоследовательность и противоречия. «Очень важная непоследовательность» фурьеризма состоит в том, что он «не отменяет частной собственности»[184]. Опыты утопистов по созданию колоний на новых принципах общежития он оценивал не более как способ убеждения общественности в возможности осуществить коммунистические идеалы. Энгельс считал, что утопический социализм и коммунизм, несмотря на предпринятые его сторонниками практические попытки улучшить положение трудящихся, не может обеспечить действительной свободы и равенства, именно ввиду утопичности предлагаемых для достижения этих целей путей и средств.

Энгельс отмечает также, что идеи коммунизма с необходимостью появились и в Германии, несмотря на противодействие реакции.