Проблемы революции

В «Гражданской воине во Франции» и в последующих произведениях Маркс и Энгельс не раз обращались к опыту Коммуны, развивая теорию революции. Анализируя события во Франции, Маркс показал, как на деле происходит перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Вывод о необходимости сочетания борьбы за классовые цели пролетариата с борьбой за демократию был одним из важнейших уроков Коммуны. События франко-прусской войны, сентябрьская революция, революция 18 марта и деятельность Коммуны позволили Марксу и Энгельсу сформулировать отправные идеи учения о революционной ситуации, хотя само это понятие было введено в науку Лениным позднее.

В первоначальных набросках и в самом произведении «Гражданская война во Франции», продолжая и развивая наблюдения и соображения Энгельса, изложенные в «Заметках о войне», Маркс показал, что среди причин, вызвавших всеобщее возмущение, а затем и революцию в Париже, были, с одной стороны, полное разложение правящей верхушки, развал старой государственной машины (прежде всего армии), трусость и неспособность буржуазии взять на себя управление страной, предательство ею национальных интересов, и, с другой стороны, чрезвычайное ухудшение положения народных масс в условиях осады, организация и возраставшая активность рабочих, взявшихся за оружие. При этом Маркс разъяснил, что Коммуна была порождена общими закономерностями общественного развития, классовыми антагонизмами, характерными не только для Франции, но и для других капиталистических стран. За специфическими особенностями развития революционного движения во Франции он раскрыл общую черту – враждебность буржуазного государства освободительным устремлениям пролетариата, предательство буржуазией национальных интересов в страхе перед революцией. Маркс писал: «От подлинного патриотизма буржуазии… осталась одна лишь видимость вследствие того, что ее финансовая, торговая и промышленная деятельность приобрела космополитический характер. При аналогичных обстоятельствах это прорвалось бы наружу во всех странах так же, как прорвалось во Франции»[1647].

Характеризуя революцию 18 марта, Маркс выявил ее принципиально новую черту – это революция, в которой участвовало подавляющее большинство народа, в которой массы после своей победы не только не устранились от власти, а продолжали оставаться хозяевами положения. Это подлинная революция большинства народа, революция трудящихся. В набросках к «Гражданской войне во Франции» Маркс писал: «То, что революция произведена от имени и открыто в интересах народных масс, то есть производящих масс, – эта черта настоящей революции присуща также и всем ее предшественницам. Новая ее черта заключается в том, что народ не разоружился после первого восстания… он взял в свои собственные руки действительное руководство своей революцией…»[1648] Позднее Энгельс разовьет эту мысль как отправной пункт стратегии и тактики социал-демократических партий.

Опыт Коммуны дал Марксу и Энгельсу новый материал для рассмотрения проблемы мирного и немирного пути революции. Коммуна показала, что в определенных условиях приход пролетариата к власти может произойти относительно мирным путем. Однако дальнейшие мероприятия революционного правительства с неизбежностью наталкиваются на растущее сопротивление бывших правящих классов; зреет мятеж контрреволюционеров, которые и развязывают гражданскую войну. Трагический финал Коммуны убедительно показал, что недостаток решительных мер по пресечению контрреволюции или просто промедление в их проведении ведет к поражению. Революционное насилие по отношению к контрреволюции – реакционному меньшинству является гуманным актом спасения подавляющего большинства – трудящихся масс от ужасов гражданской войны. Именно в этом аспекте рассматривали Маркс и Энгельс диалектику революции и контрреволюции – теоретическую проблему, которая опытом Коммуны была поставлена перед рабочим движением.

В этом отношении характерно следующее место из беседы Маркса с корреспондентом нью-йоркской газеты «The World» («Мир»), состоявшейся вскоре, 3 июля 1871 года. В беседе корреспондент заявил: «Я думаю, что в Англии ожидаемая развязка, какова бы она ни была, могла бы быть достигнута не путем насильственной революции. Английский метод агитировать на митингах и в печати до тех пор, пока меньшинство не обратится в большинство, позволяет надеяться на это». Но Маркс возразил: «Я в этом пункте не так оптимистичен, как Вы. Английская буржуазия всегда проявляла готовность принять решение большинства, пока она монопольно распоряжалась правом голоса. Но поверьте, что в тот момент, когда она окажется в меньшинстве по вопросам, которые она считает жизненно важными, мы будем иметь здесь новую войну рабовладельцев…»[1649]

Эта мысль помогает понять сказанное Марксом на митинге в Амстердаме после Гаагского конгресса: «Мы знаем, что надо считаться с учреждениями, нравами и традициями различных стран; и мы не отрицаем, что существуют такие страны, как Америка, Англия… в которых рабочие могут добиться своей цели мирными средствами. Но даже если это так, то мы должны также признать, что в большинстве стран континента рычагом нашей революции должна послужить сила; именно к силе придется на время прибегнуть, для того чтобы окончательно установить господство труда»[1650].

Из сопоставления этих высказываний, а также из содержания «Гражданской войны во Франции» следует, что после Коммуны вопрос о мирном или немирном пути революции связывался уже не только с типом буржуазного государства, характером его аппарата насилия, но и с сопротивлением свергнутой буржуазии, вероятностью развязывания ею гражданской войны.