Рабочий день и заработная плата

В связи с анализом относительной прибавочной стоимости и производительности труда Маркс сделал весьма важные для пролетарской классовой борьбы выводы относительно характера экономии рабочего времени при капитализме. Он показал, что экономия на труде, которая является следствием роста производительности труда, при капиталистическом производстве «отнюдь не имеет целью сокращение рабочего дня. Она имеет целью, – писал он, – лишь сокращение рабочего времени, необходимого для производства определенного количества товаров»[1147].

Еще в экономической рукописи 1861 – 1863 годов Маркс исследовал три исторические стадии повышения производительности труда, а стало быть, – возрастания относительной прибавочной стоимости: 1) кооперацию, 2) разделение труда и мануфактуру, 3) машины и крупную промышленность. В «Капитале» же Маркс обосновал положение о том, что каждая последующая стадия развития капитализма в промышленности приносит рабочему классу усиление степени его эксплуатации. Он доказал, что специфической для капитализма целью применения машин является не облегчение труда рабочего и не сокращение рабочего дня, а сокращение той части его, которая идет на воспроизводство стоимости рабочей силы. Целью капиталистического применения машин является опять-таки возрастание капитала. Одним из социально-экономических последствий капиталистического применения машин явилось удлинение рабочего дня, вызванное стремлением одних капиталистов реализовать свои преимущества перед другими, действующими в той же отрасли и не имеющими еще подобных машин. Другое последствие, не менее тяжелое для рабочего класса – рост степени эксплуатации в связи с ростом производительности труда и, следовательно, относительной прибавочной стоимости. В противоположность буржуазным экономистам, которые утверждали, будто прибыли капиталистов растут по мере того, как машины замещают рабочих, Маркс доказал, что в действительности прибыли капиталистов, их капиталы возрастают вследствие роста степени эксплуатации рабочих, приводящих в движение эти машины.

Важным приобретением марксистской политической экономии явилось учение о рабочем дне, получившее в «Капитале» дальнейшее развитие. Учение о рабочем дне послужило одной из методологических предпосылок выяснения проблемы производства абсолютной и относительной прибавочной стоимости. Оно имело революционизирующее значение для развертывания классовой борьбы пролетарских масс, ибо наглядно раскрывало экономические причины бедственного существования рабочего класса, «механизм» нещадной эксплуатации его классом капиталистов. Маркс убедительно показал, что капитализм основан на неутолимой жажде прибавочного труда, что выражается в росте прибавочного продукта и, стало быть, степени эксплуатации рабочей силы. Приведенный в «Капитале» обширный фактический материал о принудительных мерах властей по удлинению рабочего дня, об ухищрениях предпринимателей, о борьбе рабочих за сокращение рабочего дня всесторонне подтверждал тот вывод, что капитализм не только ведет к истощению человеческой рабочей силы – этой главной производительной силы общества, но и отнимает у рабочего класса нормальные условия для его физического и духовного развития. «Капитал – это мертвый труд, – подчеркивал Маркс, – который, как вампир, оживает лишь тогда, когда всасывает живой труд и живет тем полнее, чем больше живого труда он поглощает»[1148].

Открыв экономический закон движения капитализма, закон производства прибавочной стоимости, обусловливающий непримиримый антагонизм буржуазии и пролетариата, Маркс показал обреченность, преходящий характер капитализма. Теория прибавочной стоимости явилась экономическим обоснованием закономерности революционной классовой борьбы пролетариата за свое социальное освобождение.

В связи с анализом процесса производства прибавочной стоимости Маркс в экономических рукописях, а затем в «Капитале» рассмотрел исторически определенную общественную форму, которую при капитализме принимает производительный труд, и раскрыл его сущность, заключающуюся в производстве для капиталиста прибавочной стоимости. Проблема производительного труда рассматривалась ранее представителями классической буржуазной политической экономии – Смитом, Рикардо, Сисмонди – и была предметом полемики между ними и вульгарными экономистами. Маркс оценил постановку этого вопроса А. Смитом, который производительным трудом считал труд, производящий прибыль для капиталиста, и подчеркивал положение Рикардо и Сисмонди о том, что производительным является только сам труд, но не капитал.

В «Капитале», резюмируя результаты своего исследования производительного труда при капитализме, Маркс показал, что с точки зрения буржуа «только тот рабочий производителен, который производит для капиталиста прибавочную стоимость или служит самовозрастанию капитала»[1149]. Гневом поэтому проникнуты обличительные слова Маркса в адрес капитализма: «…быть производительным рабочим – вовсе не счастье, а проклятие»[1150].

Теория производительного труда при капитализме, вскрывающая экономические основы антагонизма буржуазии и пролетариата, была и остается одной из центральных позиций борьбы между буржуазными идеологами и марксистами. Буржуазные экономисты прибегают к прямой фальсификации марксистских взглядов, утверждая, будто по Марксу производительным для капиталиста является «труд, который создает или увеличивает потребительную стоимость… или который препятствует снижению или ухудшению качества потребительной стоимости»[1151]. Однако Маркс не только не связывал характеристику капиталистически организованного производительного труда исключительно с созданием потребительной стоимости товара, но и подверг критике непоследовательность в этом вопросе позиции Смита, который, наряду с правильным определением производительного труда при капитализме, считал производительным всякий труд, создающий материальные ценности, товары. Маркс показал, что материальные ценности, товар создают и мелкий производитель, и отдельный индивидуум, тем не менее их труд с точки зрения экономической природы буржуазных производственных отношений является непроизводительным, так как не создает прибавочной стоимости, не реализует объективно обусловленную господством частной собственности цель капиталистического производства.

Большое внимание в «Капитале» Маркс уделил анализу заработной платы как превращенной формы стоимости и цены специфического товара – рабочей силы. По сравнению с предыдущими работами здесь дан более полный анализ заработной платы и ее основных форм – повременной и сдельной. Кроме того, введена специальная глава «Национальные различия в заработной плате».

До Маркса во взглядах на эту проблему господствовал упрощенный подход. Американский вульгарный экономист Г. Кэри в книге «Опыт об уровне заработной платы» (1835) утверждал, будто уровни заработной платы в различных странах прямо пропорциональны производительности труда рабочих в этих странах; концепция заработной платы Кэри была составной частью его апологетической теории гармонии классовых интересов при капитализме.

Маркс противопоставил Кэри подлинно научный анализ производства относительной прибавочной стоимости и доказал, что рост производительности труда при прочих прежних условиях влечет за собой возрастание отнюдь не заработной платы (она, наоборот, скорее должна падать вследствие снижения стоимости рабочей силы), а прибавочной стоимости, капитала. Маркс сформулировал исходное методологическое положение, которое легло в основу сравнительного анализа национальных уровней заработной платы: различия этих уровней определяют те же факторы, которые лежат в основе движения заработной платы внутри каждой страны в отдельности, прежде всего – изменения в величине стоимости рабочей силы.

Критика Кэри, данная Марксом в «Капитале», звучит исключительно злободневно. Теория заработной платы Кэри в различных ее вариантах широко пропагандируется современными буржуазными экономистами. «Профсоюзы, конечно, должны быть заинтересованы в росте производительности труда, – говорил на конференции Международной экономической ассоциации один из ее участников, – потому что уровень реальной заработной платы главным образом, если не абсолютно, определяется произведенным в соответствующей экономике продуктом на душу населения. Это верно по отношению ко всем типам экономики – коммунистической, капиталистической или примитивной „слаборазвитой“ – хотя и с различным выражением»[1152].

Вопреки утверждениям апологетов капитализма, произведенный в буржуазных странах совокупный общественный продукт не может распределяться иначе, как по капиталу и стоимости рабочей силы. Реальная заработная плата и в целом жизненный уровень рабочего класса определяются не тем количеством благ и услуг, которые производятся на душу населения, а величиной заработной платы, ценами на потребительские товары, продолжительностью рабочего дня, налогами, платой за жилье, ценой медицинского обслуживания и т.д.

Принципиальное значение для критики прежней и современной буржуазной политической экономии имеет замечание Маркса о недопустимости игнорирования роли буржуазного государства в движении уровня заработной платы. Он решительно выступал против попыток Кэри и других экономистов «так исчислять национальные заработные платы, как будто часть их, достающаяся государству в форме налогов, достается самому рабочему»[1153]. Эта типичная манера прежних и новых вульгарных экономистов защищать капитализм искажением сущности налоговой политики буржуазного государства особенно характерна для современного капитализма с его тенденцией раздувания военно-промышленного комплекса, приносящего огромные прибыли монополистической буржуазии.