Анализ закономерностей капитализма и обнажение его эксплуататорской сущности

Первые два отдела III тома «Капитала» содержат анализ действия закона стоимости при капитализме и первое в политической экономии объяснение образования цены производства. Исследовав влияние капиталистической конкуренции, Маркс показал превращение стоимостей в цены производства, вокруг которых колеблются рыночные цены товаров.

Буржуазные экономисты употребляли понятие цены производства, однако они и не исследовали фактического отличия цены производства от стоимости, и не могли доказать родства этих категорий. Проблема цены производства была решена Марксом потому, что он рассматривал стоимость и цену производства не только как количественные величины овеществленного труда, но и как выражение определенных общественных отношений товаропроизводителей. Поскольку производственные отношения не являются застывшими, исторически развиваются, постольку и стоимость, выражающая эти отношения, со временем приобретает также превращенную форму цены производства. Маркс решил эту проблему также потому, что при рассмотрении образования цены производства исходил не из отдельных актов обмена или поверхностных проявлений конкуренции, а «с точки зрения массовых экономических явлений, всей совокупности общественного хозяйства»[1173]. Только с точки зрения всей совокупности общественного хозяйства, всего класса капиталистов и рабочего класса, а не отдельного предприятия или отрасли, отдельного капиталиста или рабочего можно дать анализ тех превращенных форм, которые объективно возникали в результате эволюции простого товарного хозяйства в капиталистическое и в процессе функционирования развитого капитализма. Благодаря такому подходу Маркс показал процесс превращения прибавочной стоимости в прибыль, нормы прибавочной стоимости в норму прибыли, прибыли в среднюю прибыль и на этой основе раскрыл сущность цены производства как превращенной формы стоимости.

В основе трансформации стоимости в цену производства лежит превращение товаров как продуктов труда в товары как продукты капитала. «Вся трудность происходит оттого, – писал Маркс, – что товары обмениваются не просто как товары, но как продукты капиталов, которые претендуют на пропорциональное их величине или – при равенстве их величин – на равное участие в совокупной массе прибавочной стоимости. И совокупная цена товаров, произведенных данным капиталом за данный промежуток времени, должна удовлетворить этому требованию. Но совокупная цена этих товаров есть просто сумма цен отдельных товаров, образующих продукт капитала»[1174]. Конкретным математическим расчетом Маркс показал, что цена производства не игнорирует действие закона стоимости, она есть лишь форма его проявления, поскольку суммы стоимостей и цен производства, суммы прибылей и прибавочной стоимости в обществе в целом совпадают. Сила, управляющая всем ходом экономического развития до появления капитала и при капитализме, одна и та же, – это закон стоимости. Капитал, появившийся в результате действия закона стоимости, изменяет форму проявления закона стоимости, но отнюдь не отменяет его.

Важный вклад в разработку и защиту теории цены производства внес Энгельс своей работой «Закон стоимости и норма прибыли», написанной после выхода в свет III тома «Капитала», в мае – июне 1895 года. Энгельс показал, что обмен по стоимости соответствует наиболее низкой ступени его развития, когда средства производства принадлежат еще производителю (крестьянину или ремесленнику). При неразвитой технике производства средства производства производились самими же производителями. Поэтому непосредственно могло быть учтено не только время производства продукта, как такового, но и время производства средств производства, необходимых для изготовления этого продукта. Тогда наиболее непосредственно выступала субстанция стоимости – овеществленный труд. Не могло быть другого соизмерения стоимостей продуктов, кроме потраченного на их производство рабочего времени. «Словом, закон стоимости Маркса, – заключил Энгельс, – имеет силу повсюду, – поскольку вообще имеют силу экономические законы, – для всего периода простого товарного производства, следовательно, до того времени, когда последнее претерпевает модификацию вследствие возникновения капиталистической формы производства»[1175]. Энгельс уточнил: «…закон стоимости Маркса имеет экономически всеобщую силу для периода, который длится с начала обмена, превратившего продукты в товары, и вплоть до XV столетия нашего летосчисления»[1176].

Превращение стоимости в цену производства происходило в силу развития техники производства, технического прогресса, качественным скачком в котором был промышленный переворот. По мере превращения простого товарного хозяйства в капиталистическое, по мере того как капитал завладевал производством и возникали различия органического строения капитала отдельных отраслей, по мере этого возник и усиливался перелив капитала из отраслей с более высоким органическим строением капитала в отрасли с более низким органическим строением капитала, то есть возникали и развивались объективные предпосылки трансформации стоимости товара в цену производства.

Экономисты до Маркса не смогли понять, как образуется средняя норма прибыли. Если два равных по стоимости капитала применяют одинаковое число рабочих, одинаково эксплуатируют и оплачивают их рабочую силу, то при прочих равных условиях кругооборота эти капиталы должны дать их собственникам одинаковую прибыль; это с необходимостью вытекает из действия закона стоимости. Но если капиталисты эксплуатируют разное количество рабочих и в различной степени, то по закону стоимости они уже не могут рассчитывать на равную прибыль. Однако в действительности происходит прямо противоположное: равновеликие капиталы дают одинаковую прибыль, независимо от того, какое количество живого труда они эксплуатируют. Поэтому возникает видимость, что стоимость товаров определяется не затратами живой рабочей силы, не общественно необходимым трудом, воплощенным в товарах, что действие закона стоимости на практике нарушается.

Маркс же именно на основе закона стоимости объяснил механизм образования равновеликой прибыли на равновеликие капиталы с различным органическим строением. Если бы товары продавались по их стоимости, то в условиях ожесточенной капиталистической конкуренции это сделало бы невыгодным вложение капитала в отрасли с высоким органическим строением капитала, где норма прибыли была бы низкой; в результате наиболее важные отрасли тяжелой индустрии, в развитии которых заинтересовано все общество, не могли бы развиваться. Однако за счет стихийно происходящего перераспределения между различными отраслями общественного производства всей массы прибавочной стоимости, произведенной всем рабочим классом, капиталисты на каждую долю их капитала, вложенного в любое предприятие или любую отрасль производства, получают более или менее пропорциональную часть всей прибыли, созданной в масштабе общества. Как показал Маркс, в тех отраслях производства, где органическое строение капитала совпадает с органическим строением всего общественного капитала, цена товара этих отраслей совпадает с их стоимостью. В других же отраслях цены товаров отклоняются от их стоимостей: в отраслях с высоким органическим строением капитала цены будут выше их стоимости, а в отраслях с низким органическим строением капитала – ниже их стоимости. Происходит это потому, что цены регулируются не самой стоимостью товаров, а ее превращенной формой – ценой производства, которая представляет собой сумму издержек производства и средней прибыли.

Энгельс, а затем и Ленин предостерегали от чисто коммерческого понимания цены производства как средней продажной цены товара, в которой с математической точностью должна быть якобы заключена равная средняя прибыль на равный затраченный на производство этого товара капитал. Маркса занимало выявление основного направления, основной закономерности движения нормы прибыли в условиях различного органического строения капитала отраслей и конкуренции капиталистов. Как и все законы капиталистического хозяйства, закон цен производства действует как тенденция, испытывающая воздействие отношений частной собственности, конкуренции и анархии производства. Поэтому он несет в себе возможность и неизбежных отклонений индивидуальных цен товаров от общественной цены производства, что особенно характерно для стадии капитализма с господством монополий. Тем не менее на любой стадии развития капитализма в основе совокупных цен лежит совокупная стоимость товаров, а совокупных прибылей – совокупная прибавочная стоимость.

Впервые в политической экономии Маркс раскрыл природу средней нормы прибыли. Он показал, что средняя норма прибыли есть отношение всей совокупной прибавочной стоимости, созданной всем рабочим классом, ко всему совокупному общественному капиталу, вложенному во все отрасли капиталистического производства.

Анализ прибыли и нормы прибыли, данный Марксом в III томе «Капитала», имел важное значение для революционного просвещения пролетариата, поскольку обнажал эксплуататорскую сущность капитализма. На поверхности буржуазного общества прибавочная стоимость выступает в своей превращенной форме – в виде прибыли. Будучи не чем иным, как прибавочной стоимостью, созданной переменным капиталом, прибыль выглядит порождением всего капитала, предстает как результат кругооборота всей авансированной капитальной стоимости. В категории прибыли маскируется эксплуатация рабочей силы. В этом заключается ее качественное отличие от обнажающей капиталистическую эксплуатацию прибавочной стоимости, являющейся непосредственным выражением неоплаченного труда рабочих, самовозрастания переменного капитала.

Прибыль, писал Маркс, «лишь посредством анализа надлежит выводить»[1177] из прибавочной стоимости. Этот анализ, впервые осуществленный Марксом, показал, что рабочий класс эксплуатируется не только отдельными капиталистами, но и всем классом буржуазии в целом, что «капиталисты, обнаруживая столь мало братских чувств при взаимной конкуренции друг с другом, составляют в то же время поистине масонское братство в борьбе с рабочим классом как целым»[1178]. Следовательно, первейшим условием победы рабочего класса в борьбе за освобождение является сплочение и солидарная борьба против всего класса капиталистов.

Признать теорию цены производства – это значит признать, что теория стоимости Маркса, раскрывшая источник прибавочной стоимости в различных ее формах, применима ко всем стадиям развития капитализма, в том числе и к его монополистической стадии, и что, стало быть, монопольная прибыль имеет тот же источник, что и прибыль периода свободной конкуренции. Монопольные цены и монопольные прибыли не означают ликвидации средней нормы прибыли и средней прибыли. Средняя норма прибыли, как это показано Марксом, есть норма прибыли на весь общественный капитал и в качестве таковой существует на всех этапах развития капитализма.

Некоторые буржуазные идеологи в наши дни пытаются доказывать, будто трудовая теория стоимости не применима к анализу современного капитализма, что «с точки зрения науки теория трудовой стоимости разваливается еще до того, когда в схему исследования вступают сложности капитала»[1179]. Стремясь удалить из политической экономии научный марксистский анализ действия закона стоимости при капитализме, экономисты вроде Дж. Робинсон отрицают объективный характер закона стоимости вообще, утверждают, будто он Марксом «был придуман, чтобы сорвать маску с капитализма»[1180]. Робинсон пытается представить процесс трансформации закона стоимости в закон цен производства не как объективный исторически закономерный процесс, а как чисто абстрактное теоретическое изложение, придуманное Марксом. «Движение от равной нормы эксплуатации к равной норме прибыли, – пишет она, – не есть процесс в развитии капитализма, а есть процесс в развитии экономического анализа от примитивной трудовой теории стоимости к теории взаимодействия между относительным спросом и относительными издержками»[1181]. Автор призывает отказаться от марксистской трудовой теории стоимости, договариваясь до того, что основной смысл теории Маркса «всегда может быть выражен без употребления понятия стоимости»[1182].

Относя трудовую теорию стоимости к числу «устаревших доктрин»[1183], буржуазные идеологи и ревизионисты ставят под сомнение не только экономические закономерности при капитализме, но и природу ценообразования и в целом планирование народного хозяйства при социализме, тщетно пытаясь тем самым дезориентировать строительство нового общества в социалистических странах.