6. «Капитал» как единое целое

«Капитал» отличается поразительной целостностью, несмотря на многообразие трактуемых в его томах проблем, однородностью, несмотря на разносторонний подход к изучаемым явлениям, единством, несмотря на сложное расчленение «Капитала» на составные части, каждая из которых носит своеобразный характер и имеет самостоятельное значение.

Краеугольным камнем экономической теории Маркса является учение о прибавочной стоимости. Весь I том «Капитала» посвящен анализу исторических предпосылок и законов производства и накопления прибавочной стоимости. Маркс обосновал здесь фундаментальное положение своей теории – о том, что капитал представляет собой не вещь, а общественное отношение.

Капитал как самовозрастающая стоимость в своем движении проходит не только стадию производства, но и стадию обращения. Анализу процесса обращения капитала посвящен II том «Капитала». Подчеркивая первенствующее значение производства, Маркс в то же время раскрывает роль процесса обращения, теснейшую связь между производством и обращением, их единство. Это последнее находит свое выражение в промышленном капитале. Теория промышленного капитала, разработанная Марксом во II томе, является дальнейшим развитием его общей теории капитала. Если в I томе он доказал, что капитал – общественное отношение, основанное на эксплуатации рабочего класса классом капиталистов, то во II томе Маркс идет дальше. «Капитал как самовозрастающая стоимость, – пишет он, – заключает в себе не только классовые отношения, не только определенный характер общества, покоящийся на том, что труд существует как наемный труд. Капитал есть движение, процесс кругооборота, проходящий различные стадии…»[1242]

Политическая экономия до Маркса рассматривала капитал односторонне, в одной из его форм: либо в денежной, либо в производительной, либо в товарной. Но ни одна из форм кругооборота капитала, взятая изолированно, не отображает действительного движения капитала – многообразия его форм. Промышленный капитал представляет собой не только единство производства и обращения, но и единство всех трех его кругооборотов, непрерывно и одновременно протекающих в процессе капиталистического воспроизводства.

Процесс производства в собственном смысле выступает здесь в качестве одного из моментов движения капитала, а кругооборот производительного капитала – в качестве кругооборота одной из трех форм промышленного капитала. Это, однако, отнюдь не умаляет первенствующей роли производства, решающего значения производительного капитала. Напротив, представление о промышленном капитале, охватывающем и производство и обращение, проходящем в своем движении различные стадии, расширяет сферу действия капитала за пределы производства, включает в сферу его влияния как самовозрастающей стоимости процесс обращения, где капитал функционирует в качестве товарного или денежного капитала.

Буржуазные экономисты, как показал Маркс, либо фетишизируют деньги, сводя всю специфику капиталистического хозяйства только к тому, что оно является денежным; между тем то обстоятельство, что деньги выступают как денежный капитал, вытекает не из функций, выполняемых ими в процессе обращения, а из того, что процесс обращения служит необходимым введением к процессу капиталистического производства. Либо буржуазные экономисты рассматривают деньги только в качестве орудия обмена, игнорируя то, что капитал в своем движении с необходимостью проходит денежную стадию, что эта функция капитала является моментом процесса капиталистического воспроизводства, что деньги являются формой капитала. Это же касается и товарного капитала – капитала в товарной форме.

Марксова теория промышленного капитала, разработанная во II томе, дает представление о единстве денежной, производительной и товарной форм капитала. Вместе с тем само наличие трех форм промышленного капитала говорит о возможности их обособления. На этой почве возникают различные группы буржуазии – промышленники, торговцы и банкиры, что рассмотрено Марксом в III томе «Капитала».

Без общего учения о капитале (I том) нельзя понять основного общественного, производственного отношения в буржуазном обществе – отношения эксплуатации. А без дальнейшего развития учения о капитале до учения о промышленном капитале (II том) нельзя понять ни всего многообразия форм капитала, характера его движения за пределами производства, его функций в процессе обращения, ни образования различных групп буржуазии (III том), борющихся за распределение прибавочной стоимости, создаваемой в процессе производства.

В предисловии ко II тому «Капитала» Энгельс отметил, что блестящие исследования II тома представляют собой лишь вводные положения к содержанию III тома[1243]. Это обнаруживается уже при исследовании кругооборота капитала, анализ которого действительно является введением к тем отделам III тома, где трактуются вопросы торгового и ссудного капитала. В этом также проявляется единство трех томов «Капитала».

Вслед за анализом кругооборота во II томе следует анализ оборота капитала, рассматривается деление последнего на основной и оборотный капитал – формы капитала в обращении. В I томе Маркс со всей строгостью проводил различие между той частью капитала, которая затрачивается на средства производства, и той, которая затрачивается на рабочую силу. Он рассматривал различие между постоянным и переменным капиталом как кардинальное, раскрывающее тайну капиталистического производства. Но как бы рабочая сила ни отличалась в отношении образования стоимости от других составных частей оборотного капитала, в отношении способа оборота стоимости она ничем от них не отличается, вместе с ними противостоит основному капиталу.

Ни А. Смит, ни Д. Рикардо не знали деления капитала на постоянный и переменный, они проводили только разделение его на основной и оборотный. Маркс впервые показал, что в первом случае речь идет о той роли, которую различные части производительного капитала выполняют в процессе образования стоимости, во втором же случае речь идет о способе обращения различных составных частей капитала.

Но единство производства и обращения, примат производства по отношению к обращению сказываются и здесь. Несмотря на то, что в основе деления капитала на основной и оборотный лежит исключительно различие в способе обращения его составных частей, само это различие, в свою очередь, вытекает из того способа, каким отдельные составные части капитала передают свою стоимость продукту, иными словами, из особенностей их функционирования в процессе труда. Оборотный и основной капитал – формы капитала, непосредственно связанные с процессом обращения, в конечном счете обусловлены характером функционирования капитала в процессе производства.

Таким образом, если деление капитала на постоянный и переменный покоится на той роли, которую его составные части выполняют в процессе образования стоимости, то в основе деления капитала на основной и оборотный лежит та роль, которую различные части капитала играют в процессе труда. Но процесс труда и процесс образования стоимости – это две стороны процесса производства, каждая из которых служит основой соответствующего деления капитала. Оба деления, несмотря на все различие между ними, уходят своими корнями в единый процесс капиталистического производства.

Рассмотрев кругооборот и оборот капитала, Маркс приступает к анализу воспроизводства и обращения всего общественного капитала. Этот анализ теснейшим образом связан со всем предшествующим изложением: содержание третьего отдела II тома «Капитала» логически вытекает из содержания I тома и первых двух отделов II тома.

При построении теории воспроизводства и обращения всего общественного капитала Маркс исходит из того, что совокупная стоимость продукта, создаваемого капиталистическим обществом в течение года, состоит из постоянного, переменного капитала и прибавочной стоимости. Между тем Смит и вслед за ним Рикардо, Сэй, Милль, Мальтус, Сисмонди, а впоследствии русские народники исключали из товарной стоимости постоянный капитал. Маркс исходит также из того, что ежегодный продукт капиталистического общества распадается – по стоимости и по натуральной форме – на две большие части: средства производства и предметы потребления. Маркс показал, что в капиталистическом обществе рост производства средств производства, то есть элементов постоянного капитала, обгоняет рост производства предметов потребления, ввиду чего, как заметил Ленин, «рост внутреннего рынка для капитализма до известной степени „независим“ от роста личного потребления, совершаясь более за счет производительного потребления»[1244]. Таким образом, и это положение, равно как и вывод из него, связаны с выяснением роли постоянного капитала в процессе воспроизводства.

Эта роль, раскрытая уже в I томе, была до конца выяснена при анализе кругооборота и оборота капитала во II томе. Кругооборот и оборот капитала – это промежуточные звенья в переходе от анализа постоянного капитала в процессе капиталистического накопления (конец I тома) к анализу постоянного капитала в совокупном процессе капиталистического воспроизводства и обращения (конец II тома).

Таковы органическая связь и внутреннее единство различных категорий, рассматриваемых в I и II томах «Капитала». Категории, рассматриваемые в III томе, – издержки производства, прибыль, норма прибыли, цена производства, средняя норма прибыли, торговая прибыль, процент, ссудный капитал, земельная рента, доходы – также находятся в тесной связи с категориями I и II томов.

Рассматривая превращение прибавочной стоимости в прибыль, а нормы прибавочной стоимости в норму прибыли, Маркс исследует ту превращенную форму, которую принимает на поверхности буржуазного общества прибавочная стоимость. Но для того чтобы раскрыть это превращение, Маркс должен был привлечь к анализу ряд промежуточных звеньев: авансированный капитал, издержки производства. Последняя категория включает в себя износ основного капитала и оборотный капитал. Следовательно, оборот капитала является переходом от прибавочной стоимости к прибыли.

Далее, цена производства в качестве превращенной формы стоимости включает в себя издержки производства и среднюю прибыль. Последняя предполагает форму прибыли, в свою очередь являющуюся превращенной формой прибавочной стоимости. Таким образом, цена производства не может быть выведена из стоимости непосредственно, без таких промежуточных звеньев, как прибавочная стоимость, основной и оборотный капитал, издержки производства и прибыль.

Точно также обстоит дело с торговым и ссудным капиталом как обособившимися частями промышленного капитала. Что же касается земельной ренты, то она, как показал Маркс, есть превращенная форма добавочной прибыли, образующейся в земледелии. «Земельная рента не может быть понята без капитала»[1245], – отметил Маркс.

В последнем отделе III тома «Капитала» Маркс показывает обусловленность распределения характером производства и обмена. Он высмеивает буржуазных экономистов с их пресловутой «триединой формулой»: капитал – прибыль, земля – земельная рента, труд – заработная плата, – посредством которой они рассчитывали раскрыть механизм общественного производства, но на деле лишь мистифицировали его. В этой формуле, так же как и в других построениях вульгарной политической экономии, проявилось смешение вещественного содержания экономических категорий с их социальной оболочкой. «Первое, что бросается в глаза в этой формуле, – пишет Маркс, – заключается в том, что рядом с капиталом, рядом с этой формой одного элемента производства, принадлежащей определенному способу производства …непосредственно ставятся: земля – с одной стороны, труд – с другой, два элемента реального процесса труда, которые в этой вещественной форме являются общими для всех способов производства, являются вещественными элементами всякого процесса производства и не имеют никакого отношения к его общественной форме»[1246]. Вульгарные экономисты отражали повседневную практику буржуазии и потому рассматривали капитал, земельную собственность и труд в качестве трех равноправных факторов ценообразования, радикально отступая тем самым от трудовой теории стоимости.

Восхождение от абстрактного к конкретному в «Капитале» завершилось в IV томе анализом той идеологической формы, в которой производственные отношения отражаются в сознании буржуазии и ее ученых. В «Теориях прибавочной стоимости» Маркс показал, что вульгарная политическая экономия есть не что иное, как доктринерское выражение повседневных поверхностных представлений буржуа.

Содержание «Теорий прибавочной стоимости» дополняет содержание первых трех томов «Капитала», образуя с ними внутреннее единство.

Поразительную цельность, стройность, четкость и логичность экономическому учению марксизма придала его диалектико-материалистическая методология. Оно пронизано, сцементировано и одухотворено глубокими философскими идеями.