Идеологическая функция прессы

В рассматриваемые годы Маркс и Энгельс особенно тесно соприкасались с такой формой проявления духовной активности общества, как журналистика. Систематическое обращение к прессе как источнику информации в процессе их публицистической деятельности позволило им углубить сложившиеся у них представления о классовом характере печати, о функциях официальной прессы как проводника влияния господствующих классов на широкие массы, средства формирования общественного мнения.

Еще в «Немецкой идеологии» и других произведениях 40-х годов Маркс и Энгельс показали, что монополия господствующих классов распространяется не только на материальное, но и на духовное производство. Для осуществления функций, обеспечивающих идеологическое влияние, господствующий класс, в том числе буржуазия, нуждается в особой категории людей, к которым относятся и работники печати: редакторы и издатели журналов и газет, публицисты и корреспонденты. В 50-е и 60-е годы Маркс и Энгельс продолжали развивать и конкретизировать эти идеи. Характеризуя состояние английской прессы, они отмечали тесную зависимость ведущих английских газет от правящей буржуазно-аристократической верхушки. Ее контроль над текущей прессой обеспечивался созданием привилегированного положения для буржуазных периодических изданий, классовым законодательством о печати, налоговой политикой (в частности, введением высокого штемпельного сбора, который в состоянии были вносить лишь издатели, обладавшие солидными средствами), влиянием на подбор редакторов и главных сотрудников, наконец, преградами, которые чинились демократической и рабочей печати. Пресловутая свобода печати, не раз подчеркивали основоположники марксизма, является в капиталистических условиях фикцией, лицемерным прикрытием фактического превращения прессы в прислужницу буржуазии. В статье «Наполеон и Барбес. – Штемпельный сбор с газет» Маркс отметил: «Свобода печати была до сих пор в Англии исключительно привилегией капитала»[996]. Практику издания газет в капиталистической Англии Маркс назвал «покровительственной системой по отношению к существующей печати и запретительной системой по отношению к продукции свободного духовного творчества»[997]. В еще большем подчинении у правительства находилась пресса в странах с деспотическим режимом – в бонапартистской Франции, Пруссии, Австрии. Здесь в те годы не существовало даже видимости свободы печати и свирепствовала жестокая правительственная цензура.

В буржуазной печати в большей мере, чем в других идеологических сферах, констатировали Маркс и Энгельс, проявлялся процесс поправения буржуазии, усиления в ее среде контрреволюционных настроений, отражались разложение и моральная деградация буржуазного общества в целом. В памфлете «Господин Фогт» (1860) и в ряде статей Маркс показал, как печать превращается в поприще для буржуазного предпринимательства, в арену, на которой подвизаются беспринципные дельцы, циничные наемники пера. Поверхностное и вместе с тем тенденциозное освещение фактов, искажение правды, дезинформация, погоня за сенсациями становились обычными нормами буржуазной журналистики. Ко многим органам тогдашней печати относилось то, что Маркс писал о влиятельной лондонской газете «Дейли телеграф», издатели которой на потребу низкопробным вкусам обывателей заполняли ее столбцы описанием различных скандалов, уголовных преступлений и происшествий. «…Мировая столица, – едко заметил Маркс, – спускает все свои социальные нечистоты через систему гусиных перьев в одну большую бумажную центральную клоаку – „Daily Telegraph“»[998].

Ретроградные тенденции буржуазной печати особенно проявились в тех яростных нападках, с которыми она обрушивалась на участников революционной борьбы. Маркс, в частности, указывал на ведущую роль «Левиафана британской прессы» – газеты «Таймс» в организации кампаний против политических эмигрантов в Англии[999]. Во время народного восстания в Индии эта газета, разжигая шовинистические страсти, призывала к свирепой расправе с повстанцами. Когда в США в 1861 году вспыхнула гражданская война, вся лондонская ежедневная пресса, особенно консервативная, хором стала требовать интервенции против Севера в защиту южных рабовладельцев. Маркс писал, что «даже голодные волки, почуяв добычу, не воют так громко, как завывают эти торийские газеты, предвидя войну с Америкой и золотой дождь, который за ней последует!»[1000].

С особым классовым пристрастием относилась буржуазная пресса к рабочему движению. Важные события, свидетельствующие о его росте, официальная пресса просто замалчивала. Зато любую клевету или инсинуацию в адрес деятелей рабочего движения буржуазные журналисты немедленно подхватывали и распространяли.

Анализируя основные тенденции развития буржуазной печати, Маркс и Энгельс отмечали все большее превращение ее в составное звено политического господства, предназначенное для идеологической обработки масс в интересах правящих клик. Пресса все больше становилась огромной фабрикой лжи и дезинформации, камуфлирующих цели внутренней и внешней политики правительств, орудием злобной травли противников эксплуататорского строя, дополняющим арсенал полицейских, судебных и других карательных средств, которым располагало буржуазное государство. Продажной и развращенной буржуазной прессе Маркс и Энгельс противопоставляли революционную пролетарскую печать, а также те прогрессивные органы буржуазной прессы, которые еще сохранили демократические традиции и сумели не поддаться разлагающему влиянию порочных тенденций буржуазной журналистики.