Критика немецкой философии

Важный аспект критической стороны книги составляет выявление ограниченности философии Фейербаха, его антропологического материализма. Общая оценка этой ограниченности была дана в Тезисах о Фейербахе. Воспроизводя ее в «Немецкой идеологии», Маркс и Энгельс конкретизировали характеристику взглядов Фейербаха, особенно в связи с его отношением к коммунизму. Они отметили, что Фейербах «при помощи определения „общественный человек“ объявляет себя коммунистом», делая ударение на слове «человек», в то время как слово «коммунист» обозначает «в существующем мире приверженца определенной революционной партии»[409]. При этом Маркс и Энгельс показали, что представление Фейербаха о коммунизме носит абстрактно-умозрительный характер; все рассуждения его по вопросу о взаимоотношении людей направлены на то, чтобы доказать, что люди нуждаются и всегда нуждались друг в друге. Весь пафос Фейербаха в данном случае заключается в стремлении правильно осознать существующий факт, в то время как «задача действительного коммуниста состоит в том, чтобы низвергнуть это существующее»[410].

Ограниченность философии Фейербаха, указали Маркс и Энгельс, состоит в том, что он говорит о «человеке как таковом», а не о «действительном, историческом человеке»[411]. Если у Фейербаха и встречаются высказывания о человеке как конкретно-историческом существе, «они никогда не выходят за пределы разрозненных догадок и оказывают на его общее мировоззрение слишком ничтожное влияние…»[412]. Принимая окружающий мир как некую от века данную неизменную сущность, Фейербах не воспринимал его как объект человеческой деятельности, продукт общественных отношений. Заслуга Фейербаха, отметили Маркс и Энгельс, состоит в том, что он признает человека и окружающий его мир «чувственным предметом»; но он не видит, что этот «чувственный предмет» включает в себя «чувственную деятельность»; «он и тут остается в сфере теории и рассматривает людей не в их данной общественной связи, не в окружающих их условиях жизни… а застревает на абстракции»[413], впадая в идеализм там, где материалист должен видеть необходимость преобразующей человеческой деятельности. «Поскольку Фейербах материалист, история лежит вне его поля зрения; поскольку же он рассматривает историю – он вовсе не материалист. Материализм и история у него полностью оторваны друг от друга…»[414]

Абстрактному материализму Фейербаха в «Немецкой идеологии» противопоставляется «практический материализм» или коммунизм, для которого «все дело заключается в том, чтобы революционизировать существующий мир, чтобы практически выступить против существующего положения вещей и изменить его»[415].

Маркс и Энгельс дали также исчерпывающую оценку идеализма младогегельянцев. Они показали, что попытки Б. Бауэра поставить самосознание над субстанцией, то есть дух над материей, оживляют идеализм Гегеля. Б. Бауэр «ошибочно принимает мысли, идеи, ставшее самостоятельным мысленное выражение существующего мира – за основу этого существующего мира»[416]. Разбор этой идеалистической конструкции был дан еще в «Святом семействе». Развертывая критику младогегельянства в «Немецкой идеологии», Маркс и Энгельс показали, что это направление, претендующее на «новое слово» в философии, на деле не идет дальше идей Фихте и Гегеля.

Важным является ответ, который Маркс и Энгельс дали Б. Бауэру по поводу его попыток отвергнуть замечания в свой адрес в «Святом семействе». Они показали, что Б. Бауэр и его сторонники отрывают теоретическую критику от практики; этим они коренным образом отличаются от коммунистов, которые, будучи практическими материалистами, придерживаются принципа единства теории и практики, научного познания и революционного преобразования действительности. Этим практические материалисты отличаются не только от младогегельянцев, но и от приверженцев антропологического материализма Фейербаха.

Другой представитель младогегельянства – М. Штирнер продолжал утверждать, что для изменения действительности достаточно изменения сознания и понятий индивидов. В противовес младогегельянцам, сеявшим столь иллюзорное представление о путях уничтожения социального и политического гнета, Маркс и Энгельс разъясняли, что «все формы и продукты сознания могут быть уничтожены не духовной критикой, не растворением их в „привидения“, „призраки“, „причуды“ и т.д., а лишь практическим ниспровержением реальных общественных отношений, из которых произошел весь этот идеалистический вздор, – что не критика, а революция является движущей силой истории, а также религии, философии и всякой иной теории»[417].

Маркс и Энгельс особо рассмотрели индивидуалистские взгляды М. Штирнера, которые стали идейной основой последующих анархистских теорий, отрицавших объективные законы развития общества и проповедовавших крайний эгоизм и эгоцентризм. В книге «Единственный и его собственность» (1844) Штирнер попытался с этих позиций опорочить идеи коммунизма. Ввиду этого Маркс и Энгельс дали в «Немецкой идеологии» развернутую критику его воззрений.

Представления Штирнера о коммунизме проистекали из отождествления им процесса пролетаризации с пауперизмом, из буржуазно-обывательских представлений о пролетариате как скопище неимущего, деклассированного люда с корыстными интересами, низменными потребительскими побуждениями. Отвергая эти тенденциозные представления, Маркс и Энгельс писали, что коммунизм есть не простое «равенство» в доходах или заработной плате, а борьба за подлинное социальное равенство всех трудящихся.

Критика идей Штирнера и его единомышленников до конца развенчала идеологию младогегельянства, показав как ее теоретическую несостоятельность, так и политическую бесплодность.

Еще одно направление критики в «Немецкой идеологии» было обращено против «истинного социализма», получившего к тому времени довольно широкое распространение в Германии. «Истинный социализм» отражал настроения немецкого мещанства, напуганного напором капитализма и развертыванием классовой борьбы. Восприняв слабые стороны немецкой классической философии и французского утопического социализма, идеологи «истинного социализма» (К. Грюн, М. Гесс и др.) критику капитализма сопровождали идеализацией докапиталистических порядков, сеяли иллюзии о возможности развития Германии к социализму, минуя капитализм, проповедовали надклассовую идею «всеобщей любви и братства»; они отрицательно относились к политической борьбе, к участию в оппозиционном движении против существующего строя, игнорировали значение борьбы за демократические свободы. В условиях назревания в Германии буржуазной революции такие взгляды оказывали на рабочее и демократическое движение демобилизующее влияние. Поэтому в «Немецкой идеологии» (а также в примыкающей к ней работе Энгельса «Истинные социалисты») Маркс и Энгельс дали резко критическую оценку этого псевдосоциалистического мелкобуржуазного течения.

Суть «истинного социализма», отметили Маркс и Энгельс, заключается в том, что его носители абстрагируются от классовой борьбы, от рабочего движения, «отрывают коммунистические системы, как и коммунистические сочинения, посвященные критике и полемике, от реального движения»[418]. В социальном плане «истинный социализм», являясь мелкобуржуазным идеологическим течением, представляет собой «выражение такого социального литературного движения, которое возникло вне подлинных партийных интересов»[419].

Ввиду того что К. Грюн и другие идеологи «истинных социалистов» пытались опереться на положения французского утопического социализма, Маркс и Энгельс показали, что «истинные социалисты» в действительности извратили содержание идей Сен-Симона, Фурье и Кабе, изобразив их разновидностью религиозных догматов. Они отметили также сходство взглядов Грюна и Прудона в отношении диалектики Гегеля, понятой ими в субъективистском духе.

В целом критика Марксом и Энгельсом послегегелевской идеологии в Германии показала, что вся эта идеология «лишь повторяет, в философской форме, представления немецких бюргеров, что хвастливые речи этих философских комментаторов только отражают убожество немецкой действительности»[420].

Критическое содержание «Немецкой идеологии» весьма значительно и многосторонне. Но общее значение этого труда заключается прежде всего в позитивном изложении нового, пролетарского мировоззрения, в формулировании основ философии диалектического и исторического материализма и теории научного коммунизма в их связи с классовой борьбой пролетариата.