Идеи пролетарской политической экономии

В полемике с Прудоном Маркс формулирует методологические принципы пролетарской политической экономии. Это принципы материализма, историзма, диалектики. Отдельные экономические явления, экономические категории Маркс рассматривает не изолированно друг от друга, а в их внутреннем единстве, взаимосвязях. Общественное производство анализируется как единый процесс. Маркс указывает, что «в каждом обществе производственные отношения образуют некоторое единое целое»[499].

Важное значение имел вывод Маркса о преходящем характере капиталистического способа производства. Он отметил, что экономисты исследуют, как совершается производство при существующих отношениях, рассматривая существующий общественный строй – капиталистический – как навсегда данный, неизменный; при этом у них остается невыясненным происхождение самих этих отношений, поскольку совершенно не исследуется, как складывается этот строй, как он возникает[500]. Между тем все это проясняется при изучении развития производительных сил в связи и взаимодействии их с производственными отношениями. Рассуждения и мысли Маркса по этому вопросу венчает заключение: «Общественные отношения тесно связаны с производительными силами. Приобретая новые производительные силы, люди изменяют свой способ производства, а с изменением способа производства, способа обеспечения своей жизни, – они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница – общество с промышленным капиталистом»[501]. В понятие производительных сил Маркс включает уже и людей. «Из всех орудий производства, – указывает он, – наиболее могучей производительной силой является сам революционный класс»[502].

Развитие производительных сил с необходимостью ведет к изменению производственных отношений. Установив эту закономерность, Маркс в противоположность буржуазной политической экономии рассматривает капитализм исторически, выясняя его возникновение, развитие и неизбежность его гибели.

Исходя из исторического характера экономических явлений и категорий, Маркс подверг критике Прудона, который определял собственность как абстрактную и вечную категорию. Впервые в политической экономии Маркс связал буржуазную собственность с совокупностью исторически сложившихся общественных отношений. «…Определить буржуазную собственность, – писал он, – это значит не что иное, как дать описание всех общественных отношений буржуазного производства»[503].

Исторический подход свойственен Марксу и при анализе земельной собственности. Отмечая специфический характер земельной собственности на каждом этапе развития общества, он указал на ее продолжающуюся эволюцию в условиях капиталистического производства. При анализе земельной ренты, упрекая Рикардо в неисторическом подходе, он писал, что такой подход характерен для всех экономистов, которым отношения буржуазного производства представляются в виде вечных категорий[504]. Маркс рассматривает ренту как экономическую категорию, выражающую сущность производственных отношений в капиталистическом сельском хозяйстве. Рента является результатом тех общественных отношений, при которых происходит землепользование. Она «обязана своим происхождением обществу, а не почве»[505]. Улучшение землепользования и совершенствование аграрных отношений он органически связывал с социальными преобразованиями.

Маркс впервые высказал здесь мысль о национализации земли. Это положение он в дальнейшем разовьет как программное требование революционной партии. «Мы понимаем, почему такие экономисты, как Милль, Шербюлье, Хильдич и др., требовали присвоения ренты государством и употребления ее для замены налогов, – писал он. – Это было лишь открытым выражением ненависти промышленного капиталиста к земельному собственнику, являющемуся в его глазах бесполезным и излишним в общем ходе буржуазного производства»[506].

Диалектически рассматривает Маркс и обмен продуктов производства. Общество, разделенное на классы, должно иметь обмен деятельностью индивидуальных, частных производителей, поддерживающих отношения друг с другом при посредстве рынка, на котором властвует демоническая сила – особого рода товар – деньги. В своих иллюзиях реформировать буржуазное общество в интересах мелкого буржуа при помощи безденежного обмена Прудон повторял несостоятельные проекты тех утопистов (Годскина, Томпсона, Брея), которые делали из учения Рикардо социалистические выводы. Критически разбирая идеи Прудона, Маркс подметил существенную слабость и ошибку всех без исключения буржуазных экономистов: в их сочинениях различные экономические категории изображались застывшими, неизменными, вечными. Историческое движение, приведшее к возникновению и развитию разделения труда, кредита, денег и т.п., было вне поля зрения буржуазных экономистов. В противоположность ненаучной меновой концепции Маркс подчеркнул обусловленность обмена формой производства и зависимость изменения обмена от изменения способа производства. «Вообще форма обмена продуктов соответствует форме производства, – писал Маркс. – Измените эту последнюю, и следствием этого будет изменение формы обмена. Поэтому в истории общества мы видим, что способ обмена продуктов регулируется способом их производства»[507].

Посредством диалектико-материалистического метода Маркс анализирует проблему общественного разделения труда. Прудон трактовал его как вечный закон, абстрактную категорию. В предшествующих произведениях Маркс и Энгельс выяснили происхождение разделения труда и его роль в развитии производительных сил. Теперь Маркс четко формулирует тезис о том, что разделение труда есть историческое явление, ставит его в зависимость от уровня развития производительных сил. Если в предшествующих произведениях разделение труда рассматривалось больше как форма развития производительных сил, то теперь внимание обращено также на связь разделения труда с эволюцией орудий труда.

Маркс подверг критике рассуждения Прудона о роли машин в преодолении общественного разделения труда. Прудон сопоставлял вещи разного порядка: разделение труда – экономическую категорию, отражающую производственные отношения общества, он противопоставлял машинам, которые сами по себе не являются и не могут быть экономической категорией. «Машины, – писал Маркс, – это только производительные силы. Современная же фабрика, основанная на употреблении машин, есть общественное отношение производства, экономическая категория»[508]. Он отметил, что нет ничего нелепее видеть в машине фактор восстановления единства разделенного труда, ибо «машина есть соединение орудий труда, а вовсе не комбинация работ для самого рабочего»[509]. Более того, концентрация орудий производства и разделение труда не исключают, а сопровождают друг друга. «Благодаря применению машин и пара разделение труда приняло такие размеры, что крупная промышленность, оторванная от национальной почвы, зависит уже исключительно от мирового рынка, от международного обмена и международного разделения труда»[510].

В связи с критикой экономических взглядов Прудона значительное внимание Маркс уделил рассмотрению мануфактурной системы промышленности. Необходимым условием ее возникновения он считал накопление капитала, открытие Америки и прилив оттуда в Европу драгоценных металлов, в результате чего началось падение реальной заработной платы и земельной ренты, повышение промышленных прибылей и возвышение класса капиталистов (по мере ослабления класса землевладельцев и разорения трудящихся). Свое влияние оказало развитие колониальной системы и морской торговли. Обобщая эти соображения, Маркс писал, что «расширение рынка, накопление капиталов, перемены в общественном положении классов, появление множества людей, лишенных источников дохода, – вот исторические условия для образования мануфактуры. Не полюбовные соглашения между равными, как утверждает г-н Прудон, собрали людей в мастерские. Мануфактура возникла не в недрах старинных цехов. Главой новейшей мастерской сделался купец, а не старый цеховой мастер. Почти всюду между мануфактурой и ремеслами велась ожесточенная борьба»[511].

Таким образом, в «Нищете философии» Маркс поставил проблему генезиса капитализма, причем иначе, чем Смит и Рикардо. Он показал, что первые формы капиталистического производства возникли за счет ограбления буржуазией народных масс, колониальных народов и разложения феодализма. Здесь нет еще термина «экспроприация», но вырисовываются контуры концепции «первоначального накопления» капитала. Правильно определялась роль великих географических открытий, ускоривших накопление капитала, колониальную экспансию, развитие рыночных предпосылок капитализма. Правда, Маркс не давал анализа форм мануфактурной системы, но мануфактура рассматривалась как стадия развития капитализма.

В «Нищете философии» Маркс выступает сторонником основных экономических идей классиков буржуазной политэкономии – А. Смита и Д. Рикардо, соглашается с их пониманием стоимости и денег, с теорией земельной ренты Рикардо, не подвергает сомнению верность их положений в этих вопросах. Он отмечает, что Рикардо «строго, безжалостно резюмирует точку зрения всей английской буржуазии», «показывает нам действительное движение буржуазного производства», своей теорией стоимости дает «научное истолкование современной экономической жизни»[512]. К тому времени у Маркса еще не созрели предпосылки для критического переосмысления трудовой теории стоимости и других воззрений Смита и Рикардо.

Критикуя Прудона, Маркс выступил против вульгаризации трудовой теории стоимости и сведения ее к теории издержек производства. Раскрывая механизм осуществления закона эквивалентного обмена через колебания спроса и предложения, отклонения цен от стоимости, он показал, что из самого закона стоимости вытекают диспропорции, которые становятся исходной точкой для анархии производства, кризисных явлений.

В «Нищете философии» формируются и некоторые отправные идеи марксистской теории денег. Намечается разграничение закономерностей двух видов обращения денег – металлических и бумажных. Маркс указал на исторический характер денег, сделал важный вывод о том, что появление денег связано с определенным способом производства. Этот вывод явился исходным для того, чтобы в теории денег пойти дальше классиков буржуазной политической экономии. Критикуя Прудона, Маркс показал, что не всякий товар может быть деньгами, охарактеризовал деньги как особый товар, выполняющий общественные функции. «Деньги не вещь, – писал он, – а общественное отношение»[513].