Общественные науки в условиях буржуазного строя

На примере эволюции буржуазной политической экономии и буржуазной историографии Маркс и Энгельс установили такую важную особенность развития общественной мысли, как отражение в ней не только радикальных изменений в социальной структуре общества, вызванных сменой способов производства, но и тех процессов, которые происходят в пределах одного и того же общественного строя. Социальная и политическая метаморфоза различных классов общества также находит свой отзвук в духовной сфере. Так, утрата буржуазией тех боевых качеств, которые в свое время отличали ее в борьбе с феодализмом, постепенное превращение ее в контрреволюционную силу вызвали характерные сдвиги в буржуазном мировоззрении, выражением которых становилась буржуазная философская, экономическая, историческая мысль и другие буржуазные общественные науки.

Переломным моментом в их развитии, по мнению Маркса и Энгельса, в известной мере были события 1848 – 1849 годов. Раскрыв остроту антагонизма между буржуазией и пролетариатом, они породили поворот в сознании многих видных буржуазных идеологов, побудили их к пересмотру прежних прогрессивных взглядов. Под влиянием пережитых революционных потрясений в буржуазных общественных науках усилились консервативные тенденции. Буржуазные обществоведы стали утрачивать научную проницательность. «Поистине… таланты буржуазии уходят»[990], – такими словами охарактеризовал Маркс в 1850 году это явление.

Несмотря на то, что в отдельных специальных отраслях буржуазная общественная мысль еще могла достигать значительных результатов, в целом же, как убеждались Маркс и Энгельс, она уже приближалась к рубежам, за которыми начиналась пора ее попятного движения. В рукописи «Бастиа и Кэри» (1857) Маркс, например, констатировал, что прогресс буржуазной политической экономии по существу закончился на Рикардо и Сисмонди. Последующие экономические сочинения представляли собой либо плодотворную, но узкую разработку специальных проблем, либо эклектическую компиляцию прежних идей, а чаще всего – вульгарную переделку учения экономистов-классиков, искажавшую существо этого учения. «Это всецело литература эпигонов»[991], – писал Маркс. В то время он окончательно приходит к выводу, что в буржуазной экономической науке после Рикардо наступил этап преобладания вульгарной политической экономии, затушевывания классовых противоречий и откровенно апологетического приукрашивания капитализма, опошления теорий экономистов-классиков или подмены их антинаучными доктринами.

В буржуазной исторической науке Маркс и Энгельс отмечали аналогичные процессы. Высшими достижениями буржуазной историографии основоположники марксизма считали труды французских историков периода Реставрации (1815 – 1830) – О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. Минье и др. Маркс отзывался о них как о своих предшественниках в постижении роли классовой борьбы в истории[992]. Их заслуги, особенно Тьерри, которого Маркс называл отцом «„классовой борьбы“ во французской историографии»[993], он охарактеризовал в письме Энгельсу от 27 июля 1854 года. Прогрессивной чертой этого направления было выдвижение в качестве главного фактора в истории средних веков борьбы третьего сословия с феодальной аристократией, признание закономерности буржуазной революции против феодализма. В том же письме Маркс указал и на пределы, дальше которых не проникла мысль даже самых проницательных буржуазных историков в познании общественного развития: Тьерри не смог разобраться в материальной основе классовых противоречий. Как и Гизо, он считал их результатом завоевания германцами Галлии, норманнами Англии и т.д. Он ограничивал борьбу классов периодом феодализма, закрывая глаза на современные ему антагонизмы буржуазного общества; третье сословие трактовал как единый класс, не замечая, что внутри него зарождались антагонистические противоречия между городской верхушкой и трудящимися низами. Маркс в своем письме подчеркнул глубокое различие между пролетарским пониманием классовой борьбы и ее либеральным толкованием историками периода Реставрации.

В дальнейшем своем развитии буржуазная историческая мысль не только не преодолела этой ограниченности школы Тьерри, но и подвергла ревизии даже либеральную концепцию классовой борьбы. Начало этому положил представитель этой школы – Гизо. Консерватор в политике до революции 1848 года, он стал после нее консерватором и в науке. В выпущенной в 1851 году брошюре «Почему удалась английская революция?», вызвавшей, как отмечалось выше, резко критический отзыв Маркса, в противовес прежнему оправданию буржуазных революций он осудил революционные «крайности» и даже попытался трактовать революционные события как акты, вызванные «злой волей и религиозным фанатизмом нескольких смутьянов, которые не захотели довольствоваться умеренной свободой»[994]. Подобные тенденции дали повод Марксу сделать вывод, что даже талантливые представители французской исторической науки были «до того сбиты с толку роковыми февральскими событиями, что утратили всякое понимание истории…»[995].

Марксу и Энгельсу становилось все яснее, что узкие рамки буржуазного мировоззрения и пороки буржуазной методологии все больше препятствуют прогрессу общественных наук. Разработка их подлинной методологической основы в виде нового, диалектико-материалистического мировоззрения отвечала не только интересам передового класса – пролетариата, но и объективным потребностям дальнейшего развития общественной мысли.